Стихи классиков
Русская литература – Русские стихи – Детские книги – Пётр Андреевич Вяземский – Стихи Петра Андреевича Вяземского – Устаревшие русские слова и их значение
< < < Родительский дом
Осень 1830 года> > >
К журнальным благоприятелям
***
К чему, скажите ради Бога,
Журнальный Марс восстал с одра
И барабанная тревога
Гусиных витязей пера?
К чему вы тяжко развозились,
За что так на меня озлились,
Мои нежданные враги,
Которых я люблю, как душу?
К чему с плеча и от ноги
Вы через влагу, через сушу,
Чрез влагу пресных эпиграмм,
Чрез сушу прозы вашей пыльной,
Несётесь по моим пятам
Ордой задорной и бессильной?
Спроситесь средств своих и сил,
Себя изведав, осмотритесь,
Одумайтесь, прохолодитесь
Хотя на льду своих чернил.
В вас две причины: хлад и пламень,
Пыл гнева и таланта лёд;
Сей в гору сгоряча несёт,
Тот сдуру тащит вниз, как камень.
Останьтесь в равновесном сне
И, чувствуя свою природу,
Не обжигайтесь на огне,
Когда вас так и тянет в воду.
И как идти вам на меня?
Неблагодарные! Не я ли
Из хаоса небытия
Вас вывел в жизнь! Вы прозябали,
Вы были мёртвы. В добрый час
Не я ли в люди вывел вас
Из глазуновского кладбища,[1]
Живых покойников жилища,
Где вас смертельный сон настиг
И где заглавья многих книг
Гласят в замену эпитафий,
Что тут наборщика рукой
На лобном месте типографий
Казнён иль тот, или другой.
Скажите, скольких мимоходом
Из вас я по́вил пред народом[2]
Под мой насмешливый свисток,
Взлелеял вас под шапкой пёстрой
И скольких выкормил я впрок
На копьях эпиграммы острой?[3]
Тогда вас только свет и знал,
В тени таившихся малюток,
Когда под качку резвых шуток
Мой стих вас на смех подымал.
Пигмея выровнил мой хлыстик,
А там под ним, другим в пример,
Свернувшийся в журнальный листик
Развился мелкий эфемер;
Задавленный под глыбой снежной
Своих комедий ледяных,
Иной ждал смерти неизбежной
И костенел уж, как свой стих;
Его отрыл я музой чуткой
И на ноги поднять успел
И раздражительною шуткой
Его оттёр и отогрел.
Кто, на стихе моём повиснув,
Вскарабкавшись, с поэмой всплыл;
Кого, живой водою спрыснув,
Я от угара протрезвил.
Калек, замёрзших и утопших,
Полуживых, полуусопших,
Слепых, хромых, без рук, без ног,
Расслабленных и слабоумных,
Сухоточных, опухлых, чумных, —
Я призрел всех, я всех сберёг.
Без просьбы, без лицеприятья
Имеет вся меньшая братья
Заступника в лице моём:
В моей сатире хлебосольной
Заботой музы сердобольной
Открыт странноприимный дом.
Есть богадельня при больнице;
Дверь настежь: милости прошу,
И тотчас каждого в таблице
С отметкой имя запишу.
И что ж? В угаре своеволья,
Забыв и долг, и честь, и связь,
Против опеки сердоболья
Больница буйно поднялась.
1830
< < < Родительский дом
Осень 1830 года > > >
1 Из глазуновского кладбища — из книжной лавки петербургского книготорговца Ивана Петровича Глазунова (1762—1831), которая в поэзии арзамасцев не раз фигурировала в качестве кладбища забытых поэтов (ср. «Видение на брегах Леты» Батюшкова и «К другу стихотворцу» Пушкина).
2 См. «Песнь о полку Игореве». — Прим. авт.
3 Я вас повил перед народом… На копьях эпиграммы острой — иронический парафраз слов князя Всеволода из «Слова о полку Игореве»: «А мои ти Куряни… подъ трубами повити, подъ шеломы възлелѣяны, конець копiя въскръмлени…»
< < < Родительский дом
Осень 1830 года > > >
Русская литература – Русские стихи – Детские книги – Пётр Андреевич Вяземский – Стихи Петра Андреевича Вяземского – Устаревшие русские слова и их значение
AKirill, Learn, apprenez, translation, traduction, livres bilingues, bilingual books 