Ce n’est pas une traduction mots a mots mais les livres dans les deux languages mis côte a côte. Vous pouvez le lire en Français, en russe ou parallèlement.
Это не дословный перевод, а книга Невский проспект на двух языках, вышедшие бок о бок. Вы можете прочитать его на французском, русском или на обоих языках.
Идиот. Роман Федора Достоевского
| Идиот. Роман Федора Достоевского | L’Idiot, de Fédor Dostoïevski |
| < < < | > > > |
| ЧАСТЬ ПЕРВАЯ | Première partie |
| Глава VIII | Chapter VIII |
| — Вы платить здесь намерены? | – Vous avez l’intention de payer, ici ? |
| — Намерен. | – Assurément. |
| — А я не намерен; спасибо. Я здесь от вас направо первая дверь, видели? Ко мне постарайтесь не очень часто жаловать; к вам я приду, не беспокойтесь. Генерала видели? | – Eh bien ! moi je ne l’ai pas ; grand merci. Je suis votre voisin, la première porte à droite, vous l’avez vue ? Tâchez de ne pas venir me voir trop souvent ; quant à moi, soyez tranquille, j’irai chez vous. Vous avez vu le général ? |
| — Нет. | – Non. |
| — И не слышали? | – Vous ne l’avez pas entendu ? |
| — Конечно, нет. | – Mais non. |
| — Ну, так увидите и услышите; да к тому же он даже у меня просит денег взаймы! Avis au lecteur. Прощайте. Разве можно жить с фамилией Фердыщенко? А? | – Eh bien vous le verrez et vous l’entendrez ! Il s’adresse même à moi pour m’emprunter de l’argent. Avis au lecteur. Adieu. Peut-on vivre quand on s’appelle Ferdistchenko ? |
| — Отчего же нет? | – Pourquoi pas ? |
| — Прощайте. | – Adieu. |
| И он пошел к дверям. Князь узнал потом, что этот господин как будто по обязанности взял на себя задачу изумлять всех оригинальностью и веселостью, но у него как-то никогда не выходило. На некоторых он производил даже неприятное впечатление, отчего он искренно скорбел, но задачу свою все-таки не покидал. В дверях ему удалось как бы поправиться, натолкнувшись на одного входившего господина; пропустив этого нового и незнакомого князю гостя в комнату, он несколько раз предупредительно подмигнул на него сзади и, таким образом, все-таки ушел не без апломба. | Et il se dirigea vers la porte. Le prince apprit par la suite que ce monsieur s’était assigné la mission d’étonner le monde par son originalité et sa jovialité, mais sans jamais y réussir. Sur certaines personnes il produisait même une impression déplaisante, ce qui le navrait sincèrement sans toutefois le faire renoncer à son rôle. Au seuil de la chambre il eut l’occasion de se redonner un peu d’importance : s’étant heurté à un personnage inconnu du prince qui voulait entrer, il s’effaça pour le laisser passer, puis, dans son dos, il fit au prince des signes, réitérés d’intelligence en clignant des yeux, ce qui lui permit de se retirer en gardant son aplomb. |
| Новый господин был высокого роста, лет пятидесяти пяти или даже поболее, довольно тучный, с багрово-красным, мясистым и обрюзглым лицом, обрамленным густыми седыми бакенбардами, в усах, с большими, довольно выпученными глазами. Фигура была бы довольно осанистая, если бы не было в ней чего-то опустившегося, износившегося, даже запачканного. Одет он был в старенький сюртучок, чуть не с продравшимися локтями; белье тоже было засаленное, — по-домашнему. Вблизи от него немного пахло водкой; но манера была эффектная, несколько изученная и с видимым ревнивым желанием поразить достоинством. Господин приблизился к князю не спеша, с приветливою улыбкой, молча взял его руку и, сохраняя ее в своей, несколько времени всматривался в его лицо, как бы узнавая знакомые черты. | Le nouveau venu était un homme de haute taille qui pouvait avoir cinquante-cinq ans ou même davantage. Il avait pas mal d’embonpoint, un visage empourpré, charnu et flasque qu’encadraient d’épais favoris blonds. Il portait la moustache ; ses yeux étaient grands et assez saillants. L’ensemble eût été passablement imposant s’il ne s’y était mêlé quelque chose de veule, de fatigué et même de flétri. Il était vêtu d’une vieille redingote presque percée aux coudes ; son linge maculé de graisse décelait un négligé d’intérieur. De près, il fleurait vaguement l’eau-de-vie, mais ses manières affectées et un tantinet étudiées trahissaient le désir d’en imposer par un air de dignité. Il s’approcha du prince à pas comptés et avec un sourire affable sur les lèvres ; il lui prit silencieusement la main et, la gardant dans la sienne, il contempla un certain temps son visage comme pour y retrouver des traits connus. |
| — Он! Он! — проговорил от тихо, но торжественно. — Как живой! Слышу, повторяют знакомое и дорогое имя, и припомнил безвозвратное прошлое… Князь Мышкин? | – C’est lui ! c’est bien lui ! dit-il d’une voix posée mais solennelle… La ressemblance est frappante. J’entends répéter un nom connu et qui m’est cher : il évoque en moi un passé à jamais disparu… Le prince Muichkine ? |
| — Точно так-с. | – Lui-même. |
| — Генерал Иволгин, отставной и несчастный. Ваше имя и отчество, смею спросить? | – Le général Ivolguine, en retraite et dans l’infortune. Permettez-moi de vous demander votre prénom et votre patronymique ? |
| — Лев Николаевич. | – Léon Nicolaïévitch. |
| — Так, так! Сын моего друга, можно сказать, товарища детства, Николая Петровича? | – C’est bien cela ! Vous êtes le fils de mon ami, je puis dire : de mon camarade d’enfance, Nicolas Pétrovitch. |
| — Моего отца звали Николаем Львовичем. | – Mon père s’appelait Nicolas Lvovitch. |
| — Львович, — поправился генерал, но не спеша, а с совершенною уверенностью, как будто он нисколько и не забывал, а только нечаянно оговорился. Он сел и, тоже взяв князя за руку, посадил подле себя. — Я вас на руках носил-с. | – Lvovitch, rectifia le général sans hâte et avec l’assurance parfaite d’un homme qui n’a pas été trahi par sa mémoire mais auquel la langue a fourché. Il s’assit et, saisissant le prince par le bras, lui fit prendre place à côté de lui. – Je vous ai porté sur mes bras, ajouta-t-il. |
| — Неужели? — спросил князь. — Мой отец уж двадцать лет как умер. | Est-ce possible ? demanda le prince. Il y a déjà vingt ans que mon père est mort. |
| — Да; двадцать лет; двадцать лет и три месяца. Вместе учились; я прямо в военную… | – C’est cela : vingt ans, vingt ans et trois mois. Nous avons fait nos études ensemble ; dès que j’ai eu terminé les miennes, je suis entré dans l’armée… |
| — Да, и отец был в военной, подпоручиком в Васильковском полку. | – Mon père aussi a servi dans l’armée. Il a été sous-lieutenant au régiment Vassilievski. |
| — В Беломирском. Перевод в Беломирский состоялся почти накануне смерти. Я тут стоял и благословил его в вечность. Ваша матушка… | – Au régiment Biélomirski. Son transfert dans ce régiment a eu lieu presque à la veille de sa mort. J’ai assisté à ses derniers moments et l’ai béni pour l’éternité. Votre mère… |
| Генерал приостановился как бы от грустного воспоминания. | Le général s’interrompit comme accablé sous un triste souvenir. |
| — Да и она тоже полгода спустя потом умерла от простуды, — сказал князь. | – Ma mère est morte six mois après, fit le prince. Elle a succombé à un refroidissement. |
| — Не от простуды. Не от простуды, поверьте старику. Я тут был, я и ее хоронил. С горя по своем князе, а не от простуды. Да-с, памятна мне и княгиня! Молодость! Из-за нее мы с князем, друзья с детства, чуть не стали взаимными убийцами. | – Non : elle n’est pas morte d’un refroidissement ; croyez-en un vieillard. J’étais là et l’ai mise en terre, elle aussi. Ce n’est pas un refroidissement, c’est le chagrin d’avoir perdu son prince qui l’a tuée. Oui, mon cher, j’ai gardé également le souvenir de la princesse. Ah ! les jeunes gens ! Bien qu’amis d’enfance, nous avons failli, le prince et moi, nous entre-tuer à cause d’elle. |
| Князь начинал слушать с некоторою недоверчивостью. | Le prince commençait à écouter ces propos avec une certaine incrédulité. |
| — Я страстно влюблен был в вашу родительницу, еще когда она в невестах была, — невестой друга моего. Князь заметил и был фраппирован. Приходит ко мне утром, в седьмом часу, будит. Одеваюсь с изумлением; молчание с обеих сторон; я всё понял. Вынимает из кармана два пистолета. Через платок. Без свидетелей. К чему свидетели, когда через пять минут отсылаем друг друга в вечность? Зарядили, растянули платок, стали, приложили пистолеты взаимно к сердцам и глядим друг другу в лицо. Вдруг слезы градом у обоих из глаз, дрогнули руки. У обоих, у обоих, разом! Ну, тут, натурально, объятия и взаимная борьба великодушия. Князь кричит: твоя, я кричу: твоя! Одним словом… одним словом… вы к нам… жить? | – J’étais passionnément épris de votre mère quand elle n’était que fiancée, – fiancée à mon ami. Celui-ci s’en aperçut et ce fut pour lui un coup terrible. Un matin, entre six et sept, il vient me réveiller. Fort surpris, je passe mes vêtements. Silence de part et d’autre ; j’ai tout compris. Il sort de ses poches deux pistolets. Nous tirerons séparés par un mouchoir. Pas de témoins. À quoi bon des témoins quand, en l’espace de cinq minutes, on va s’entr’expédier dans l’éternité ? Nous chargeons les pistolets, nous étendons le mouchoir et nous nous mettons en position, chacun fixant le visage et appuyant son arme sur le cœur de l’autre. Soudain les larmes jaillissent de nos yeux et nos mains se mettent à trembler. À lui comme à moi, et au même moment. Naturellement nous tombons dans les bras l’un de l’autre et entre nous s’engage alors une lutte de générosité. « Elle est à toi », s’écrie le prince. « Elle est à toi », lui dis-je. Bref, en un mot… vous voilà installé chez nous ? |
| — Да, на некоторое время, быть может, — проговорил князь, как бы несколько заикаясь. | – Oui, pour un certain temps peut-être, répondit le prince dans une sorte de bégaiement. |
| — Князь, мамаша вас к себе просит, — крикнул заглянувший в дверь Коля. Князь привстал было идти, но генерал положил правую ладонь на его плечо и дружески пригнул опять к дивану. | – Prince, maman vous prie de passer chez elle, cria Kolia après avoir jeté un coup d’œil dans la chambre. Le prince se leva pour s’en aller, mais le général lui posa la main droite sur l’épaule et le fit aimablement rasseoir sur le divan. |
| — Как истинный друг отца вашего, желаю предупредить, — сказал генерал, — я, вы видите сами, я пострадал, по трагической катастрофе; но без суда! Без суда! Нина Александровна — женщина редкая. Варвара Ардалионовна, дочь моя, — редкая дочь! По обстоятельствам содержим квартиры, — падение неслыханное! Мне, которому оставалось быть генерал-губернатором!.. Но вам мы рады всегда. А между тем у меня в доме трагедия! | – À titre de véritable ami de votre père, dit-il, je tiens à vous prévenir. Comme vous le voyez vous-même, j’ai été victime d’une catastrophe tragique, mais sans qu’il y ait eu jugement. Oui, sans jugement. Nina Alexandrovna est une femme comme on en voit peu. Barbe Ardalionovna, ma fille, est une demoiselle comme on en voit peu. Les circonstances nous obligent à louer des chambres… c’est une déchéance inouïe. Moi qui étais sur le point de passer gouverneur général !… Nous n’en sommes pas moins toujours aises de vous voir, bien qu’une tragédie se déroule sous notre toit. |
| Князь смотрел вопросительно и с большим любопытством. | Le prince, dont la curiosité était grandement excitée, le regarda d’un air interrogateur. |
| — Приготовляется брак, и брак редкий. Брак двусмысленной женщины и молодого человека, который мог бы быть камер-юнкером. Эту женщину введут в дом, где моя дочь и где моя жена! Но покамест я дышу, она не войдет! Я лягу на пороге, и пусть перешагнет чрез меня!.. С Ганей я теперь почти не говорю, избегаю встречаться даже. Я вас предупреждаю нарочно; коли будете жить у нас, всё равно и без того станете свидетелем. Но вы сын моего друга, и я вправе надеяться… | – Il se prépare ici un mariage, mais un mariage peu ordinaire. Un mariage entre une femme équivoque et un jeune homme qui pourrait être gentilhomme de la chambre. On veut installer cette personne sous le même toit que ma femme et ma fille. Mais tant que je vivrai, cela ne se fera point. Je me coucherai devant la porte et il lui faudra passer sur mon corps !… Je n’adresse presque plus la parole à Gania ; j’évite même de le rencontrer. C’est à dessein que je vous préviens. D’ailleurs, si vous logez chez nous, vous serez témoin de choses qui rendront cet avertissement superflu. Mais vous êtes le fils de mon ami et j’ai le droit d’espérer… |
| — Князь, сделайте одолжение, зайдите ко мне в гостиную, — позвала Нина Александровна, сама уже явившаяся у дверей. | – Prince, faites-moi le plaisir de passer chez moi, au salon, demanda Nina Alexandrovna apparaissant elle-même à la porte. |
| — Вообрази, друг мой, — вскричал генерал, — оказывается, что я нянчил князя на руках моих! | – Imagine-toi, ma chère, s’exclama le général, que j’ai bercé le prince dans mes bras quand il était enfant ! |
| Нина Александровна укорительно глянула на генерала и пытливо на князя, но не сказала ни слова. Князь отправился за нею; но только что они пришли в гостиную и сели, а Нина Александровна только что начала очень торопливо и вполголоса что-то сообщать князю, как генерал вдруг пожаловал сам в гостиную. Нина Александровна тотчас замолчала и с видимою досадой нагнулась к своему вязанью. Генерал, может быть, и заметил эту досаду, но продолжал быть в превосходнейшем настроении духа. | Nina Alexandrovna lança au général un regard réprobateur puis interrogea des yeux le prince Muichkine, mais sans proférer une parole. Ce dernier la suivit. Arrivés au salon, ils s’assirent et Nina Alexandrovna se mit à lui donner à mi-voix dese explications précipitées. Mais à peine avait-elle commencé que le général fit irruption dans la pièce. Elle se tut sur-le-champ et, visiblement dépitée, se pencha sur son ouvrage. Le général dut remarquer ce dépit ; il n’en cria pas moins à sa femme sur le ton de la meilleure humeur : |
| — Сын моего друга! — вскричал он, обращаясь к Нине Александровне. — И так неожиданно! Я давно уже и воображать перестал. Но, друг мой, неужели ты не помнишь покойного Николая Львовича? Ты еще застала его… в Твери? | – Le fils de mon ami ! Quelle rencontre inattendue ! Depuis longtemps j’avais cessé de la croire possible. Se peut-il, ma chère, que tu ne te souviennes pas de feu Nicolas Lvovitch ? Tu l’as encore revu… à Tver, n’est-ce pas ? |
| — Я не помню Николая Львовича. Это ваш отец? — спросила она князя. | – Je ne me souviens pas de Nicolas Lvovitch. C’était votre père ? demanda-t-elle au prince. Akirill.com |
| — Отец; но он умер, кажется, не в Твери, а в Елисаветграде, — робко заметил князь генералу. — Я слышал от Павлищева… | – Oui. Mais je crois qu’il est mort à Elisabethgrad et non à Tver, fit timidement observer le prince au général. C’est ce que m’a dit Pavlistchev… |
| — В Твери, — подтвердил генерал, — перед самою смертью состоялся перевод в Тверь, и даже еще пред развитием болезни. Вы были еще слишком малы и не могли упомнить ни перевода, ни путешествия; Павлищев же мог ошибиться, хотя и превосходнейший был человек. | – Non, c’est à Tver, réitéra le général. Il a été transféré dans cette ville un peu avant sa mort, et même avant la phase aiguë de sa maladie. Vous étiez alors trop petit pour avoir gardé le souvenir du transfert ou du voyage. Quant à Pavlistchev, tout en étant le meilleur des hommes, il a pu se tromper. |
| — Вы знали и Павлищева? | – Vous avez également connu Pavlistchev ? |
| — Редкий был человек, но я был личным свидетелем. Я благословлял на смертном одре… | – C’était un homme d’un rare mérite, mais moi, j’ai été témoin oculaire. J’ai béni votre père sur son lit de mort… |
| — Отец мой ведь умер под судом, — заметил князь снова, — хоть я и никогда не мог узнать, за что именно; он умер в госпитале. | – Mon père allait passer en justice au moment où il est mort, fit de nouveau observer le prince, bien que je n’aie jamais pu connaître l’inculpation qui pesait sur lui. Il est mort à l’hôpital. |
| — О, это по делу о рядовом Колпакове, и, без сомнения, князь был бы оправдан. | – Oh ! c’était pour l’affaire du soldat Kolpakov. Sans aucun doute il aurait été acquitté. |
| — Так? Вы наверно знаете? — спросил князь с особенным любопытством. | – Vraiment ? Vous êtes positivement au courant de cette affaire ? demanda le prince dont la curiosité parut piquée au vif. |
| — Еще бы! — вскричал генерал. — Суд разошелся, ничего не решив. Дело невозможное! Дело даже, можно сказать, таинственное: умирает штабс-капитан Ларионов, ротный командир; князь на время назначается исправляющим должность; хорошо. Рядовой Колпаков совершает кражу, — сапожный товар у товарища, — и пропивает его; хорошо. Князь, — и заметьте себе, это было в присутствии фельдфебеля и капрального, — распекает Колпакова и грозит ему розгами. Очень хорошо. Колпаков идет в казармы, ложится на нары и через четверть часа умирает. Прекрасно, но случай неожиданный, почти невозможный. Так или этак, а Колпакова хоронят; князь рапортует, и затем Колпакова исключают из списков. Кажется, чего бы лучше? Но ровно через полгода, на бригадном смотру, рядовой Колпаков как ни в чем не бывало оказывается в третьей роте второго баталиона Новоземлянского пехотного полка, той же бригады и той же дивизии! Akirill.com | – Je crois bien ! s’écria le général. Le tribunal a dû lever la séance sans avoir rendu de jugement. C’était une affaire impossible, une affaire mystérieuse, peut-on même dire. Le capitaine en second Larionov meurt étant commandant de compagnie. Ses fonctions sont confiées par intérim au prince. Bien. Là-dessus un soldat du nom de Kolpakov vole du cuir de botte à un de ses camarades. Il le vend et boit l’argent. Bien. Le prince réprimande vertement Kolpakov et le menace des verges ; notez que la scène a lieu en présence du sergent-major et du caporal. Très bien. Kolpakov va au quartier, s’étend sur un lit de camp et meurt un quart d’heure plus tard. De mieux en mieux ; mais le cas est singulier, presque inexplicable. N’importe : on enterre Kolpakov, le prince fait son rapport, sur le vu duquel le défunt est rayé des contrôles. Tout cela est parfait, n’est-ce pas ? Mais voici que six mois plus tard, on passe la brigade en revue et, comme si de rien n’était, le soldat Kolpakov fait sa réapparition à la 3e compagnie du 2e bataillon du régiment d’infanterie de Novozemliansk, qui appartient à la même brigade et à la même division ! |
| — Как! — вскричал князь вне себя от удивления. | – Comment cela ? s’exclama le prince au comble de la stupeur. |
| — Это не так, это ошибка! — обратилась к нему вдруг Нина Александровна, почти с тоской смотря на него. — Mon marie se trompe. | – Les choses n’ont pu se passer ainsi : il y a une erreur, dit brusquement Nina Alexandrovna à son mari en le regardant avec une expression voisine de l’angoisse. Mon mari se trompe. |
| — Но, друг, мой, se trompe, это легко сказать, но разреши-ка сама подобный случай! Все стали в тупик. Я первый сказал бы qu’on se trompe. Но, к несчастию, я был свидетелем и участвовал сам в комиссии. Все очные ставки показали, что это тот самый, совершенно тот же самый рядовой Колпаков, который полгода назад был схоронен при обыкновенном параде и с барабанным боем. Случай действительно редкий, почти невозможный, я соглашаюсь, но… | – Ma chère, se trompe est vite dit, mais essaie de tirer au clair une affaire comme celle-là ! Tout le monde s’y est rompu la tête. Moi tout le premier, j’étais porté à dire : on se trompe. Malheureusement j’ai été témoin du fait et j’ai siégé dans la commission d’enquête. Toutes les confrontations ont établi qu’on était bien en présence de ce même soldat Kolpakov qui avait été enterré six mois avant, avec le cérémonial d’usage et au son du tambour. Le cas est réellement exceptionnel, presque inconcevable, j’y consens, mais… |
| — Папаша, вам обедать накрыли, — возвестила Варвара Ардалионовна, входя в комнату. | – Papa, votre dîner est servi, annonça Barbe Ardalionovna en pénétrant dans la pièce. |
| — А, это прекрасно, превосходно! Я таки проголодался… Но случай, можно сказать, даже психологический… | – Ah ! fort bien, parfait ! Je commençais à souffrir de la faim… Mais le cas est de ceux dont on peut dire qu’ils sont psychologiques… |
| — Суп опять простынет, — с нетерпением сказала Варя. | – La soupe va encore refroidir, reprit Barbe avec impatience. |
| — Сейчас, сейчас, — бормотал генерал, выходя из комнаты. — И несмотря ни на какие справки… — слышалось еще в коридоре. | – J’y vais, j’y vais, marmonna le général en sortant de la pièce. Il était déjà dans le corridor qu’on l’entendit encore dire : « Et en dépit de toutes les enquêtes »… |
| — Вы должны будете многое извинить Ардалиону Александровичу, если у нас останетесь, — сказала Нина Александровна князю, — он, впрочем, вас очень не обеспокоит; он и обедает один. Согласитесь сами, у всякого есть свои недостатки и свои… особенные черты, у других, может, еще больше, чем у тех, на которых привыкли пальцами указывать. Об одном буду очень просить: если мой муж как-нибудь обратится к вам по поводу уплаты за квартиру, то вы скажите ему, что отдали мне. То есть отданное и Ардалиону Александровичу всё равно для вас в счет бы пошло, но я единственно для аккуратности вас прошу… Что это, Варя? | – Vous devrez passer beaucoup de choses à Ardalion Alexandrovitch si vous restez chez nous, dit Nina Alexandrovna au prince. D’ailleurs il ne vous dérangera pas trop, car il mange seul. Vous en conviendrez : chacun a ses défauts et ses… singularités. Les gens qu’on montre habituellement du doigt ne sont peut-être pas ceux qui en ont le plus. Je ne vous adresserai qu’une prière mais instante : si mon mari vous demande l’argent de la chambre, dites-lui que vous me l’avez donné. Il va de soi que ce que vous pourriez remettre à Ardalion Alexandrovitch serait porté à votre compte de la même manière ; mais ce que je vous en dis est pour la bonne règle… Qu’y a-t-il, Barbe ? |
| Варя воротилась в комнату и молча подала матери портрет Настасьи Филипповны. Нина Александровна вздрогнула и сначала как бы с испугом, а потом с подавляющим горьким ощущением рассматривала его некоторое время. Наконец вопросительно поглядела на Варю. | Barbe venait d’entrer dans la pièce. Sans mot dire, elle tendit à sa mère le portrait de Nastasie Philippovna. Nina Alexandrovna tressaillit et considéra ce portrait pendant un moment, d’abord avec une expression de frayeur, puis avec les signes d’une accablante douleur. Enfin elle interrogea Barbe du regard. |
| — Ему сегодня подарок от нее самой, — сказала Варя, — а вечером у них всё решается. | – C’est elle-même qui lui a fait ce cadeau aujourd’hui, dit Barbe, et ce soir tout sera décidé entre eux. |
| — Сегодня вечером! — как бы в отчаянии повторила вполголоса Нина Александровна. — Что же? Тут сомнений уж более нет никаких и надежд тоже не остается: портретом всё возвестила… Да он тебе сам, что ли, показал? — прибавила она в удивлении. | – Ce soir ! répéta Nina Alexandrovna à mi-voix et avec l’accent du désespoir. Pourquoi ce soir ? Il n’y a déjà plus de doute et il ne reste plus aucune espérance. N’a-t-elle pas tout mis au clair en donnant ce portrait ?… Est-ce lui-même qui te l’a montré ? ajouta-t-elle sur un ton de surprise. |
| — Вы знаете, что мы уж целый месяц почти ни слова не говорим. Птицын мне про всё сказал, а портрет там у стола на полу уж валялся; я подняла. | – Vous savez que depuis un mois entier nous ne nous adressons presque plus la parole. C’est Ptitsine qui m’a tout raconté ; quant au portrait, je l’ai ramassé là-bas par terre à côté de la table. |
| — Князь, — обратилась к нему вдруг Нина Александровна, — я хотела вас спросить (для того, собственно, и попросила вас сюда), давно ли вы знаете моего сына? Он говорил, кажется, что вы только сегодня откуда-то приехали? | – Prince, fit soudain Nina Alexandrovna, je voulais vous demander (et c’est surtout pour cela que je vous ai prié de venir) s’il y a longtemps que vous connaissez mon fils ? Il a dit, je crois, que vous n’étiez arrivé que d’aujourd’hui. |
| Князь объяснил вкратце о себе, пропустив большую половину. Нина Александровна и Варя выслушали. | Le prince donna sur lui-même quelques courts éclaircissements, en laissant de côté une bonne moitié de ce qui s’était passé. Nina Alexandrovna et Barbe l’écoutaient attentivement. |
| — Я не выпытываю чего-нибудь о Гавриле Ардалионовиче, вас расспрашивая, — заметила Нина Александровна, — вы не должны ошибаться на этот счет. Если есть что-нибудь, в чем он не может признаться мне сам, того я и сама не хочу разузнавать мимо него. Я к тому, собственно, что давеча Ганя при вас и потом, когда вы ушли, на вопрос мой о вас отвечал мне: «Он всё знает, церемониться нечего!». Что же это значит? То есть я хотела бы знать, в какой мере… | – Ce n’est pas pour vous extorquer des renseignements sur Gabriel Ardalionovitch que je vous ai posé ma question, fit remarquer Nina Alexandrovna ; vous ne devez pas vous méprendre à ce sujet. S’il y a quelque chose qu’il ne puisse m’avouer lui-même, je ne tiens pas à l’apprendre d’une autre bouche. Je ne m’occupe que des allusions que Gania a faites tout à l’heure devant vous et de cette réponse qu’il a donnée, après votre départ, à une de mes questions : « il sait tout, inutile de se gêner avec lui ». Qu’est-ce que cela signifie ? Autrement dit je désirerais savoir dans quelle mesure… |
| Вошли вдруг Ганя и Птицын; Нина Александровна тотчас замолчала. Князь остался на стуле подле нее, а Варя отошла в сторону; портрет Настасьи Филипповны лежал на самом видном месте, на рабочем столике Нины Александровны, прямо перед нею. Ганя, увидев его, нахмурился, с досадой взял со стола и отбросил на свой письменный стол, стоявший в другом конце комнаты. | Gania et Ptitsine firent une brusque entrée ; Nina Alexandrovna se tut aussitôt. Le prince resta assis auprès d’elle cependant que Barbe s’écartait. Le portrait de Nastasie Philippovna était en évidence sur la table à ouvrage de Nina Alexandrovna, juste devant elle. Gania l’aperçut, fronça les sourcils, le prit avec dépit et le jeta sur son bureau, à l’autre bout de la pièce. |
| — Сегодня, Ганя? — спросила вдруг Нина Александровна. | – C’est pour aujourd’hui, Gania ? demanda brusquement Nina Alexandrovna. |
| — Что сегодня? — встрепенулся было Ганя и вдруг набросился на князя. — А, понимаю, вы уж и тут!.. Да что у вас, наконец, болезнь это, что ли, какая? Удержаться не можете? Да ведь поймите же наконец, ваше сиятельство… | – Qu’est-ce qui est pour aujourd’hui ? dit Gania en sursautant. Et tout à coup il fonça sur le prince : – Ah ! je comprends, vous êtes déjà ici !… Cela finit par tourner chez vous à la maladie : vous ne pouvez pas tenir votre langue. Voyons, Altesse, comprenez… |
| — Тут я виноват, Ганя, а не кто другой, — прервал Птицын. | – Dans le cas présent, c’est à moi et à nul autre qu’incombe la faute, interrompit Ptitsine. |
| Ганя вопросительно поглядел на него. | Gania le regarda d’un air interrogateur. |
| — Да ведь это лучше же, Ганя, тем более что, с одной стороны, дело покончено, — пробормотал Птицын и, отойдя в сторону, сел у стола, вынул из кармана какую-то бумажку, исписанную карандашом, и стал ее пристально рассматривать. Ганя стоял пасмурный и ждал с беспокойством семейной сцены. Пред князем он и не подумал извиниться. | – Voyons, Gania, cela vaut mieux ainsi ; d’autant que, par un certain côté, c’est une affaire réglée, balbutia Ptitsine qui alla ensuite s’asseoir à l’écart près de la table, sortit de sa poche un morceau de papier couvert de notes au crayon et se mit à l’examiner attentivement. Gania restait sombre, dans l’appréhension d’une scène de famille. Il ne songea même pas à présenter ses excuses au prince. |
| — Если всё кончено, то Иван Петрович, разумеется, прав, — сказала Нина Александровна, — не хмурься, пожалуйста, и не раздражайся, Ганя; я ни о чем не стану расспрашивать, чего сам не хочешь сказать, и уверяю тебя, что вполне покорилась, сделай одолжение, не беспокойся. | – Si tout est fini, dit Nina Alexandrovna, il est évident qu’Ivan Pétrovitch a raison. Ne fronce pas les sourcils, je t’en prie, Gania, et ne te fâche pas : je ne te questionnerai point sur ce que tu ne veux pas dire. Je t’assure que je suis pleinement résignée ; fais-moi le plaisir de te tranquilliser. |
| Она проговорила это, не отрываясь от работы и, казалось, в самом деле спокойно. Ганя был удивлен, но осторожно молчал и глядел на мать, выжидая, чтоб она высказалась яснее. Домашние сцены уж слишком дорого ему стоили. Нина Александровна заметила эту осторожность и с горькою улыбкой прибавила: | Elle prononça ces paroles sans détacher les yeux de son ouvrage et sur un ton qui, de fait, paraissait calme. Gania en fut surpris mais se tut prudemment et regarda sa mère, attendant de plus amples explications. Les scènes domestiques ne lui avaient coûté que trop cher. Nina Alexandrovna remarqua sa retenue et ajouta avec un sourire amer : |
| — Ты всё еще сомневаешься и не веришь мне; не беспокойся, не будет ни слез, ни просьб, как прежде, с моей стороны по крайней мере. Всё мое желание в том, чтобы ты был счастлив, и ты это знаешь; я судьбе покорилась, но мое сердце будет всегда с тобой, останемся ли мы вместе или разойдемся. Разумеется, я отвечаю только за себя; ты не можешь того же требовать от сестры… | – Tu doutes encore et tu le défies de moi. Rassure-toi : de mon côté du moins, il n’y aura plus ni larmes ni prières. Tout mon désir est de te voir heureux, et tu le sais. Je me suis soumise à la destinée, mais mon cœur te suivra toujours, que nous restions ensemble ou que nous nous séparions. Je ne réponds naturellement que de moi-même ; tu ne saurais en demander autant de ta sœur… |
| — А, опять она! — вскричал Ганя, насмешливо и ненавистно смотря на сестру. — Маменька! клянусь вам в том опять, в чем уже вам давал слово: никто и никогда не осмелится вам манкировать, пока я тут, пока я жив. О ком бы ни шла речь, а я настою на полнейшем к вам уважении, кто бы ни перешел чрез наш порог… | – Ah ! encore elle ! s’exclama Gania en décochant à sa sœur un regard d’ironie et d’aversion. Ma chère maman ! Je vous renouvelle la parole que je vous ai déjà donnée : tant que je serai là, tant que je vivrai, personne ne vous manquera jamais de respect. De n’importe qui ile s’agisse, j’exigerai de toute personne franchissant notre seuil la plus entière déférence à votre égard. |
| Ганя так обрадовался, что почти примирительно, почти нежно смотрел на мать. | Gania se sentait si heureux qu’il regardait sa mère d’un air presque apaisé, presque tendre. |
| — Я ничего за себя и не боялась, Ганя, ты знаешь; я не о себе беспокоилась и промучилась всё это время. Говорят, сегодня всё у вас кончится? Что же кончится? | – Je n’avais aucune crainte pour moi, Gania, tu le sais. Ce n’est pas pour moi que je me suis fait du mauvais sang tous ces temps-ci. On dit qu’aujourd’hui tout va être terminé pour vous. Qu’est-ce qui va être terminé ? |
| — Сегодня вечером, у себя, она обещала объявить: согласна или нет, — ответил Ганя. | – Elle m’a promis de déclarer ce soir, chez elle, si elle consent ou non, répondit Gania. |
| — Мы чуть не три недели избегали говорить об этом, и это было лучше. Теперь, когда уже всё кончено, я только одно позволю себе спросить: как она могла тебе дать согласие и даже подарить свой портрет, когда ты ее не любишь? Неужели ты ее, такую… такую… | – Il y a près de trois semaines que nous évitons de parler de cela, et c’était préférable. Mais maintenant que tout est fini, je me permettrai de te demander seulement ceci : comment a-t-elle pu te donner son consentement et même t’offrir son portrait, alors que tu ne l’aimes pas ? Se peut-il que toi, auprès d’une femme si… si… |
| — Ну, опытную, что ли? | – Si expérimentée, n’est-ce pas ? |
| — Я не так хотела выразиться. Неужели ты до такой степени мог ей отвести глаза? | – Ce n’est pas l’expression que je cherchais. Comment as-tu pu l’abuser à un pareil degré ? |
| Необыкновенная раздражительность послышалась вдруг в этом вопросе. Ганя постоял, подумал с минуту и, не скрывая насмешки, проговорил: | Sous sa question Nina Alexandrovna laissa soudain percer une extrême irritation. Gania resta coi, réfléchit un moment, puis dit, sans dissimuler un rire mauvais : |
| — Вы увлеклись, маменька, и опять не вытерпели, и вот так-то у нас всегда всё начиналось и разгоралось. Вы сказали: не будет ни расспросов, ни попреков, а они уже начались! Оставим лучше; право, оставим; по крайней мере, у вас намерение было… Я никогда и ни за что вас не оставлю; другой от такой сестры убежал бы по крайней мере, — вон как она смотрит на меня теперь! Кончим на этом! Я уж так было обрадовался… И почем вы знаете, что я обманываю Настасью Филипповну? А насчет Вари — как ей угодно, и — довольно. Ну, уж теперь совсем довольно! | – Vous vous êtes laissé entraîner, chère maman ; la patience vous a échappée une fois de plus ; c’est toujours ainsi que les disputes ont éclaté et se sont envenimées entre nous. Vous venez de dire : plus de questions, plus de reproches, et les voilà qui recommencent. Mieux vaut en rester là ; oui, cela vaut mieux. D’ailleurs c’était votre intention… Jamais et pour rien au monde je ne vous abandonnerai. Un autre que moi se serait enfui de la maison pour ne pas voir une sœur comme la mienne. Tenez : observez comme elle me regarde maintenant. Brisons là. J’étais déjà si content… Et comment savez-vous que j’abuse de la bonne foi de Nastasie Philippovna ? Pour ce qui est de Barbe, qu’elle en fasse à son aise ; en voilà assez ! La mesure est comble. |
| Ганя разгорячался с каждым словом и без цели шагал по комнате. Такие разговоры тотчас же обращались в больное место у всех членов семейства. | Gania se montait davantage à chaque mot et arpentait machinalement la chambre. Ces discussions affectaient douloureusement tous les membres de la famille. |
| — Я сказала, что если она сюда войдет, то я отсюда выйду, и тоже слово сдержу, — сказала Варя. | – J’ai dit que je m’en irais si elle entrait ici et je tiendrai parole, déclara Barbe. |
| — Из упрямства! — вскричал Ганя. — Из упрямства и замуж не выходишь! Что на меня фыркаешь? Мне ведь наплевать, Варвара Ардалионовна; угодно — хоть сейчас исполняйте ваше намерение. Надоели вы мне уж очень. Как! Вы решаетесь наконец нас оставить, князь! — закричал он князю, увидав, что тот встает с места. | – Par entêtement ! s’écria Gania. Et c’est aussi par entêtement que tu ne te maries pas. Pourquoi me fais-tu cette moue de mépris ? Je m’en fiche, Barbe Ardalionovna : vous pouvez mettre tout de suite votre projet à exécution. Il y a déjà longtemps que vous m’embêtez. Puis, voyant le prince se lever, il lui jeta : – Comment, prince, vous vous décidez enfin à nous laisser ? |
| В голосе Гани слышалась уже та степень раздражения, в которой человек почти сам рад этому раздражению, предается ему безо всякого удержу и чуть не с возрастающим наслаждением, до чего бы это ни довело. Князь обернулся было в дверях, чтобы что-то ответить, но, увидев по болезненному выражению лица своего обидчика, что тут только недоставало той капли, которая переполняет сосуд, повернулся и вышел молча. Несколько минут спустя он услышал по отголоску из гостиной, что разговор с его отсутствия стал еще шумнее и откровеннее. | La voix de Gania trahissait ce degré d’exaspération dans lequel l’homme jouit en quelque sorte de sa propre colère et s’y abandonne sans aucune retenue, voire avec une délectation croissante, quoi qu’il en puisse advenir. Le prince, déjà le seuil de la pièce, fut sur le point de répondre, mais, voyant le visage crispé de son insulteur et comprenant qu’une goutte suffirait à faire déborder le vase, il se retourna et sortit sans proférer une parole. Quelques minutes plus tard les éclats de voix qui lui parvinrent du salon lui apprirent que la discussion, après son départ, avait pris un tour plus bruyant et plus débridé. |
| Он прошел чрез залу в прихожую, чтобы попасть в коридор, а из него в свою комнату. Проходя близко мимо выходных дверей на лестницу, он услышал и заметил, что за дверьми кто-то старается изо всех сил позвонить в колокольчик; но в колокольчике, должно быть, что-то испортилось: он только чуть-чуть вздрагивал, а звука не было. Князь снял запор, отворил дверь и — отступил в изумлении, весь даже вздрогнул: пред ним стояла Настасья Филипповна. Он тотчас узнал ее по портрету. Глаза ее сверкнули взрывом досады, когда она его увидала; она быстро прошла в прихожую, столкнув его с дороги плечом, и гневливо сказала, сбрасывая с себя шубу: | Il traversa la salle puis l’antichambre pour gagner sa chambre par le corridor. En passant à côté de la porte de sortie vers l’escalier, il remarqua que, derrière cette porte, quelqu’un faisait des efforts désespérés pour tirer la sonnette ; celle-ci était probablement dérangée car elle s’agitait sans rendre aucun son. Le prince leva le verrou, ouvrit la porte et recula avec un sursaut de stupéfaction : Nastasie Philippovna était devant lui. Il la reconnut d’emblée d’après son portrait. Quand elle l’aperçut, un éclair de dépit brilla dans ses yeux ; elle passa vivement dans l’antichambre en l’écartant d’un coup d’épaule et lui dit d’un ton courroucé, tandis qu’elle se débarrassait de sa pelisse : |
| — Если лень колокольчик поправить, так по крайней мере в прихожей бы сидел, когда стучатся. Ну вот, теперь шубу уронил, олух! | – Si tu es trop paresseux pour raccommoder la sonnette, reste au moins dans l’antichambre afin d’ouvrir quand on frappe ! Allons bon ! tu laisses tomber ma pelisse maintenant ! Quel butor ! |
| Шуба действительно лежала на полу; Настасья Филипповна не дождавшись, пока князь с нее снимет, сбросила ее сама к нему на руки, не глядя, сзади, но князь не успел принять. | En effet, la pelisse était par terre. Nastasie Philippovna l’avait jetée derrière elle, sans attendre que le prince la lui retirât et sans s’apercevoir que les mains de celui-ci n’avaient pu la saisir. |
| — Прогнать тебя надо. Ступай, доложи. | – On devrait te mettre à la porte. Va-t’en et annonce-moi ! |
| Князь хотел было что-то сказать, но до того потерялся, что ничего не выговорил и с шубой, которую поднял с полу, пошел в гостиную. | Le prince aurait voulu dire quelque chose, mais il perdit contenance au point de ne pouvoir articuler un mot et, ayant ramassé la pelisse, il se dirigea vers le salon. |
| — Ну вот, теперь с шубой идет! Шубу-то зачем несешь? Ха-ха-ха! Да ты сумасшедший, что ли? | – Le voilà à présent qui s’en va avec ma pelisse ! Pourquoi l’emportes-tu ? Ha ! ha ! Est-ce que tu ne perds pas la tête ? |
| Князь воротился и глядел на нее как истукан; когда она засмеялась — усмехнулся и он, но языком всё еще не мог пошевелить. В первое мгновение, когда он отворил ей дверь, он был бледен, теперь вдруг краска залила его лицо. | Le prince revint sur ses pas et la regarda comme pétrifié. Elle se mit à rire ; il sourit lui aussi, mais sans retrouver l’usage de sa langue. Au premier moment, quand il avait ouvert la porte, il avait blêmi ; maintenant le sang lui affluait soudainement au visage. |
| — Да что это за идиот? — в негодовании вскрикнула, топнув на него ногой, Настасья Филипповна. — Ну, куда ты идешь? Ну, кого ты будешь докладывать? | – Qu’est-ce que c’est que cet idiot-là ? s’écria-t-elle indignée en frappant du pied. Eh bien, où pars-tu ? Qui vas-tu annoncer ? |
| — Настасью Филипповну, — пробормотал князь. | – Je vais annoncer Nastasie Philippovna, balbutia le prince. |
| — Почему ты меня знаешь? — быстро спросила она его. — Я тебя никогда не видала! Ступай, докладывай… Что там за крик? | – D’où me connais-tu ? demanda-t-elle avec vivacité. Moi, je ne t’ai jamais vu. Va m’annoncer… Quels sont ces cris que j’entends là ? |
| — Бранятся, — ответил князь и пошел в гостиную. | – On se dispute, fit le prince. Et il se dirigea vers le salon. |
| Он вошел в довольно решительную минуту: Нина Александровна готова была уже совершенно забыть, что она «всему покорилась»; она, впрочем, защищала Варю. Подле Вари стоял и Птицын, уже оставивший свою исписанную карандашом бумажку. Варя и сама не робела, да и не робкого десятка была девица; но грубости брата становились с каждым словом невежливее и нестерпимее. В таких случаях она обыкновенно переставала говорить и только молча, насмешливо смотрела на брата, не сводя с него глаз. Этот маневр, как и знала она, способен был выводить его из последних границ. В эту-то самую минуту князь шагнул в комнату и провозгласил: | Il y entra à un moment plutôt critique. Nina Alexandrovna était sur le point d’oublier totalement qu’elle s’était « soumise à tout » ; au reste, elle défendait Barbe. Celle-ci était à côté de Ptitsine, qui avait fini l’examen de son papier crayonné. Elle ne se laissait pas démonter, n’étant d’ailleurs pas d’un caractère timide ; mais les grossièretés de son frère devenaient de plus en plus brutales et de moins en moins tolérables. Dans les cas semblables elle avait l’habitude de garder le silence et de fixer son frère d’un air moqueur. Elle savait que cette attitude avait le don de le mettre hors de lui. C’est juste à cet instant que le prince pénétra dans la chambre et annonça : |
| — Настасья Филипповна! | – Nastasie Philippovna ! |
| < < < | > > > |
| Двуязычный текст, подготовленный Akirill.com , размещенные на сайте Akirill.com 17 июня 2022 года. Каждую из книг (на французском или русском языках) можно забрать отдельно и повторно использовать в личных и некоммерческих целях. Они свободны от авторского права. При любом совместном использовании двух книг должно быть указано их происхождение https://www.Akirill.com | Texte bilingue préparé par Akirill.com , déposé sur le site Akirill.com le 17 juin 2022. Chacun des livres (russe ou français) peut être repris séparément et réutilisé à des fins personnelles et non commerciales. Ils sont libres de droits d’auteur. Toute utilisation des deux livres côte à côte doit mentionner leur origine https://www.Akirill.com |
L’Idiot, de Fédor Dostoïevski
| If you liked this page, don’t forget to like and share. Si vous avez aimé cette page, n’oublier pas d’aimer et de partager. |
| Subscribe to not miss anything Abonnez-vous pour ne rien manquer |
| Check out our latest posts |
| Découvrez nos derniers articles |
AKirill, Learn, apprenez, translation, traduction, livres bilingues, bilingual books 