Ce n’est pas une traduction mots a mots mais les livres dans les deux languages mis côte a côte. Vous pouvez le lire en Français, en russe ou parallèlement.
Это не дословный перевод, а книга Невский проспект на двух языках, вышедшие бок о бок. Вы можете прочитать его на французском, русском или на обоих языках.
Идиот. Роман Федора Достоевского
| Идиот. Роман Федора Достоевского | L’Idiot, de Fédor Dostoïevski |
| < < < | > > > |
| ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ | QUATRIÈME PARTIE |
| Глава II | Chapter II |
| Гаврила Ардалионович молчал и смотрел презрительно. | Gabriel Ardalionovitch ne répondit point et le regarda avec mépris. |
| – Не хотите. Выдержать характер намерены, – воля ваша. С своей стороны, буду краток по возможности. Два или три раза услышал я сегодня упрек в гостеприимстве; это несправедливо. Приглашая меня к себе, вы сами меня ловили в сети; вы рассчитывали, что я хочу отмстить князю. Вы услышали к тому же, что Аглая Ивановна изъявила ко мне участие и прочла мою исповедь. Рассчитывая почему-то, что я весь так и передамся в ваши интересы, вы надеялись, что, может быть, найдете во мне подмогу. Я не объясняюсь подробнее! С вашей стороны тоже не требую ни признания, ни подтверждения; довольно того, что я вас оставляю с вашею совестью, и что мы отлично понимаем теперь друг друга. | – Vous ne voulez pas ? Vous préférez jouer votre personnage jusqu’au bout ? À votre aise. Pour moi je serai aussi bref que possible. Deux ou trois fois aujourd’hui je me suis entendu reprocher l’hospitalité qui m’a été accordée. Celae n’est pas équitable. En m’invitant à m’installer ici, votre intention était de me prendre dans vos filets. Vous supposiez que je voulais me venger du prince. En outre, vous avez ouï dire qu’Aglaé Ivanovna m’a témoigné de la sympathie et qu’elle a lu ma confession. Là-dessus l’idée vous est venue que je me vouerais tout entier à vos intérêts ; vous avez eu l’espoir de trouver peut-être en moi un auxiliaire. Je n’en dis pas plus long. De votre part je ne demande pas non plus d’aveu ni de confirmation. Il me suffit de vous laisser en face de votre conscience et de savoir que, maintenant, nous nous comprenons à merveille l’un l’autre. |
| – Но вы бог знает что из самого обыкновенного дела делаете! – вскричала Варя. | – Dieu sait quelle histoire vous faites avec la chose la plus simple ! s’exclama Barbe. |
| – Я сказал тебе: “сплетник и мальчишка”, – промолвил Ганя. | – Je te l’ai dit : c’est un « cancanier et un garnement », fit Gania. |
| – Позвольте, Варвара Ардалионовна, я продолжаю. Князя я, конечно, не могу ни любить, ни уважать; но это человек решительно добрый, хотя и… смешной. Но ненавидеть мне его было бы совершенно не за что; я не подал виду вашему братцу, когда он сам подстрекал меня против князя; я именно рассчитывал посмеяться при развязке. Я знал, что ваш брат мне проговорится и промахнется в высшей степени. Так и случилось… Я готов теперь пощадить его, но единственно из уважения к вам, Варвара Ардалионовна. Но разъяснив вам, что меня не так-то легко поймать на удочку, я разъясню вам и то, почему мне так хотелось поставить вашего братца пред собой в дураки. | – Permettez, Barbe Ardalionovna, je continue. Assurément, je ne puis ni aimer ni respecter le prince. Mais c’est un homme d’une réelle bonté, encore que… passablement ridicule ; je n’ai donc pas la moindre raison de le haïr. Je n’ai rien laissé voir à votre frère cependant qu’il m’excitait contre le prince ; je comptais sur le dénouement pour avoir l’occasion de rire. Je savais que votre frère aurait la langue trop longue et se mettrait dans la plus fausse des positions. C’est ce qui est arrivé… Je suis prêt maintenant à l’épargner, mais uniquement par égard pour vous, Barbe Ardalionovna. Toutefois, après vous avoir montré qu’il n’est pas si facile de me prendre au piège, je veux encore vous expliquer pourquoi je tenais tant à mettre votre frère dans une posture ridicule vis-à-vis de moi. |
| Знайте, что я исполнил это из ненависти, сознаюсь откровенно. Умирая (потому что я все-таки умру, хоть и потолстел, как вы уверяете), умирая, я почувствовал, что уйду в рай несравненно спокойнее, если успею одурачить хоть одного представителя того бесчисленного сорта людей, который преследовал меня всю мою жизнь, который я ненавидел всю мою жизнь, и которого таким выпуклым изображением служит многоуважаемый брат ваш. Ненавижу я вас, Гаврила Ардалионович, единственно за то, – вам это, может быть, покажется удивительным, – единственно за то, что вы тип и воплощение, олицетворение и верх самой наглой, самой самодовольной, самой пошлой и гадкой ординарности! | Sachez que je l’ai fait par haine, je l’avoue sincèrement. Au moment de mourir (car je mourrai quand même, bien que j’aie engraissé, comme vous le prétendez), au moment de mourir, dis-je, j’ai senti que j’irais au paradis avec beaucoup plus de tranquillité si je réussissais à ridiculiser au moins un représentant de cette innombrable catégorie de gens qui m’ont persécuté pendant toute ma vie et que toute ma vie j’ai haïs. Votre estimable frère offre la frappante image de cette sorte de gens. Je vous hais, Gabriel Ardalionovitch, et – ceci vous surprendra peut-être – uniquement parce que vous êtes le type, l’incarnation, la personnification et la très parfaite expression de la médiocrité la plus impudente, la plus infatuée, la plus plate et la plus repoussante ! |
| Вы ординарность напыщенная, ординарность не сомневающаяся и олимпически успокоенная; вы рутина из рутин! Ни малейшей собственной идеи не суждено воплотиться ни в уме, ни в сердце вашем никогда. Но вы завистливы бесконечно; вы твердо убеждены, что вы величайший гений, но сомнение все-таки посещает вас иногда в черные минуты, и вы злитесь и завидуете. О, у вас есть еще черные точки на горизонте; они пройдут, когда вы поглупеете окончательно, что недалеко; но все-таки вам предстоит длинный и разнообразный путь, не скажу веселый, и этому рад. Во-первых, предрекаю вам, что вы не достигнете известной особы… | Vous êtes la médiocrité gonflée, celle qui ne doute de rien et se drape dans une sérénité olympienne ; vous êtes la routine des routines ! Jamais l’ombre d’une idée personnelle ne germera dans votre esprit ou dans votre cœur. Mais votre envie ne connaît point de bornes ; vous êtes fermement convaincu que vous êtes un génie de premier ordre. Toutefois, le doute vous hante dans vos moments de mélancolie et vous éprouvez alors des accès de colèree et d’envie. Oh ! il y a encore des points noirs à votre horizon ; ils ne disparaîtront que le jour où vous serez devenu tout à fait bête, ce qui ne saurait tarder. Vous avez néanmoins une carrière encore longue et variée devant vous ; je ne prétends pas qu’elle sera joyeuse et je m’en réjouis. Pour commencer, je vous prédis que vous n’obtiendrez pas la main d’une certaine personne. |
| – Ну, это невыносимо! – вскричала Варя. – Кончите ли вы, противная злючка? | – Mais c’est intolérable ! s’écria Barbe. Aurez-vous bientôt fini, infâme insulteur ? |
| Ганя побледнел, дрожал и молчал. Ипполит остановился, пристально и с наслаждением посмотрел на него, перевел свои глаза на Варю, усмехнулся, поклонился и вышел, не прибавив более ни единого слова. | Pâle et frémissant, Gania gardait le silence. Hippolyte se tut, le regarda fixement en jouissant de son embarras, porta ses yeux sur Barbe, sourit, puis salua et sortit sans ajouter un seul mot. |
| Гаврила Ардалионович справедливо мог бы пожаловаться на судьбу и неудачу. Некоторое время Варя не решалась заговорить с ним, даже не взглянула на него, когда он шагал мимо нее крупными шагами; наконец, он отошел к окну и стал к ней спиной. Варя думала о русской пословице: “палка о двух концах”. Наверху опять послышался шум. | Gabriel Ardalionovitch aurait été en droit de se plaindre de sa destinée et de sa malchance. Barbe fut quelques instants sans oser lui adresser la parole ; elle ne le regarda même pas, cependant qu’il arpentait devant elle la chambre à grands pas. Finalement il s’approcha d’une fenêtre et tourna le dos à sa sœur. Barbe pensa au proverbe russe : « un bâton a toujours deux bouts ». Le vacarme reprit à l’étage supérieur. |
| – Идешь? – обернулся к ней вдруг Ганя, заслышав, что она встает с места. – Подожди; посмотри-ка это. | – Tu y vas ? dit brusquement Gania à sa sœur en la voyant se lever. – Attends : regarde cela. |
| Он подошел и кинул пред нею на стул маленькую бумажку, сложенную в виде маленькой записочки. | Il s’avança et jeta sur la chaise devant elle un petit papier plié en forme de billet. |
| – Господи! – вскричала Варя и всплеснула руками. В записке было ровно семь строк: | – Mon Dieu ! s’exclama Barbe en levant les bras. Le billet avait juste sept lignes : |
| “Гаврила Ардалионович! Убедившись в вашем добром расположении ко мне, решаюсь спросить вашего совета в одном важном для меня деле. Я желала бы встретить вас завтра, ровно в семь часов утра, на зеленой скамейке. Это недалеко от нашей дачи. Варвара Ардалионовна, которая непременно должна сопровождать вас, очень хорошо знает это место. А. Е.” | « Gabriel Ardalionovitch, m’étant convaincue de vos bons sentiments à mon égard, je me résous à vous demander conseil au sujet d’une affaire importante pour moi. Je désirerais vous rencontrer demain à sept heures précises du matin sur le banc vert. Ce n’est pas loin de notre villa. Barbe Ardalionovna, qui doit absolument vous accompagner, connaît très bien cet endroit. A. E. » |
| – Поди, считайся с ней после этого! – развела руками Варвара Ардалионовна. | – Après cela, va donc la comprendre ! dit Barbe Ardalionovna qui marqua sa surprise en écartant les bras. |
| Как ни хотелось пофанфаронить в эту минуту Гане, но не мог же он не выказать своего торжества, да еще после таких унизительных предреканий Ипполита. Самодовольная улыбка откровенно засияла на его лице, да и Варя сама вся просветлела от радости. | Si peu disposé qu’il fût à prendre des airs conquérants, Gania ne put cependant pas dissimuler son triomphe, surtout après les mortifiantes prédictions d’Hippolyte. Un sourire sincère de vanité satisfaite éclaira son visage ; Barbe elle-même était radieuse de joie. |
| – И это в тот самый день, когда у них объявляют о помолвке! Поди, считайся с ней после этого! | – Et cela le jour même où on annonce chez eux les fiançailles ! Maintenant essaie donc de savoir ce qu’elle veut ! |
| – Как ты думаешь, о чем она завтра говорить собирается? – спросил Ганя. | – À ton avis, de quoi va-t-elle me parler demain ? demanda Gania. |
| – Это все равно, главное, видеться пожелала после шести месяцев в первый раз. Слушай же меня, Ганя: что бы там ни было, как бы ни обернулось, знай, что это важно! Слишком это важно! Не фанфаронь опять, не дай опять промаха, но и не струсь, смотри! Могла ли она не раскусить, зачем я полгода таскалась туда? И представь: ни словаe мне не сказала сегодня, виду не подала. Я ведь и зашла-то к ним контрабандой, старуха не знала, что я сижу, а то, пожалуй, и прогнала бы. На риск для тебя ходила, во что бы ни стало узнать… | – Peu importe ; l’essentiel c’est que, pour la première fois depuis six mois, elle exprime le désir de te voir. Écoute-moi, Gania : quoi qu’il en soit et quelle que puisse être la tournure de cette entrevue, rappelle-toi que c’est une chose importante, excessivement importante ! Ne fais pas d’embarras cette fois ; ne commets pas de gaffe, mais ne sois pas non plus trop timide ; ouvre l’œil ! A-t-elle pu ne pas se douter du dessein que j’ai poursuivi en les fréquentant pendant ces six mois ? Figure-toi qu’elle ne m’en a pas soufflé mot aujourd’hui ; elle n’a fait semblant de rien. Il faut te dire que j’étais entrée à la dérobée ; la vieille ne savait pas que j’étais là ; sans cela elle m’aurait peut-être bien mise à la porte. C’est pour toi que j’ai couru le risque ; je voulais à tout prix savoir… |
| Опять крик и шум послышались сверху; несколько человек сходили с лестницы. | Les cris et le bruit reprirent de plus belle en haut ; plusieurs personnes descendaient l’escalier. |
| – Ни за что теперь этого не допускать! – вскричала Варя впопыхах и испуганная: – чтоб и тени скандала не было! Ступай, прощения проси! | – Pour rien au monde on ne peut laisser faire cela ! s’écria Barbe hors d’haleine et épouvantée. – Il faut éviter même l’ombre d’un scandale. Va et demande-lui pardon ! |
| Но отец семейства был уже на улице. Коля тащил за ним сак. Нина Александровна стояла на крыльце и плакала; она хотела-было бежать за ним, но Птицын удержал ее. | Mais le père de famille avait déjà gagné la rue. Derrière lui, Kolia traînait sa valise. Nina Alexandrovna sanglotait debout sur le perron ; elle aurait voulu courir après son mari, mais Ptitsine la retenait. |
| – Вы только еще более поджигаете его этим, – говорил он ей, – некуда ему идти, чрез полчаса его опять приведут, я с Колей уже говорил; дайте подурачиться. | – Vous ne ferez que l’exciter davantage, lui disait-il ; il n’a nulle part où aller ; dans une demi-heure on le ramènera ; j’ai déjà parlé à ce sujet avec Kolia ; laissez-le faire ses folies. |
| – Что куражитесь-то, куда пойдете-то! – закричал Ганя из окна: – и идти-то вам некуда! | – Pourquoi ces rodomontades ? Où irez-vous comme cela ? cria Gania par la fenêtre. – Vous ne savez seulement pas où aller ! |
| – Воротитесь, папаша! – крикнула Варя. – Соседи слышат. Генерал остановился, обернулся, простер свою руку и воскликнул: | – Revenez, papa ! s’exclama Barbe. Les voisins entendent. Le général s’arrêta, se retourna, étendit la main et s’écria emphatiquement : |
| – Проклятие мое дому сему! | – Que ma malédiction soit sur cette maison ! |
| – И непременно на театральный тон! – пробормотал Ганя, со стуком запирая окно. | – Il faut encore qu’il dise cela sur un ton théâtral ! marmonna Gania en fermant la fenêtre avec fracas. |
| Соседи действительно слушали. Варя побежала из комнаты. | En effet les voisins étaient aux aguets. Barbe sortit précipitamment de la chambre. |
| Когда Варя вышла, Ганя взял со стола записку, поцеловал ее, прищелкнул языком и сделал антраша. | Quand elle fut partie, Gania prit le billet sur la table, le porta à ses lèvres, fit claquer sa langue et esquissa un entrechat. |
| III. | III. |
| Суматоха с генералом во всякое другое время кончилась бы ничем. И прежде бывали с ним случаи внезапной блажни, в этом же роде, хотя и довольно редко, потому что, вообще говоря, это был человек очень смирный и с наклонностями почти добрыми. Он сто раз, может быть, вступал в борьбу с овладевшим им в последние годы беспорядком. Он вдруг вспоминал, что он “отец семейства”, мирился с женой, плакал искренно. Он до обожанияe уважал Нину Александровну за то, что она так много и молча прощала ему, и любила его даже в его шутовском и унизительном виде. | L’esclandre provoqué par le général eût été sans conséquence en tout autre temps. Il avait déjà été le héros d’incidents extravagants et imprévus du même ordre, quoique assez rarement, car c’était, au demeurant, un homme fort paisible et dont les penchants étaient plutôt bons. Cent fois peut-être il avait essayé de lutter contre les habitudes de dérèglement contractées par lui au cours des dernières années. Il se rappelait tout à coup qu’il était « père de famille », se réconciliait avec sa femme et versait des larmes sincères. Il avait pour Nina Alexandrovna un respect qui allait jusqu’à l’adoration parce qu’elle lui pardonnait tant de choses sans dire un mot et lui gardait sa tendresse en dépit de l’avilissement et du ridicule dans lesquels il était tombé. |
| Но великодушная борьба с беспорядком обыкновенно продолжалась недолго; генерал был тоже человек слишком “порывчатый”, хотя и в своем роде; он обыкновенно не выносил покаянного и праздного житья в своем семействе и кончал бунтом; впадал в азарт, в котором сам, может быть, в те же самые минуты и упрекал себя, но выдержать не мог: ссорился, начинал говорить пышно и красноречиво, требовал безмерного и невозможного к себе почтения и в конце-концов исчезал из дому, иногда даже на долгое время. В последние два года про дела своего семейства он знал разве только вообще или по наслышке; подробнее же перестал в них входить, не чувствуя к тому ни малейшего призвания. | Mais cette lutte magnanime contre le désordre de sa vie ne durait généralement pas longtemps ; il était lui aussi, dans son genre, un homme trop « fougueux » pour supporter l’existence de pénitence et d’oisiveté qu’il menait au sein de sa famille, et il finissait par se révolter. Alors il avait des accès de fureur qu’il se reprochait peut-être à l’instant même où il s’y abandonnait, mais qu’il n’avait pas la force de surmonter ; il cherchait noise aux siens, se mettait à discourir avec une emphase qui prétendait à l’éloquence et exigeait qu’on lui témoignât un respect démesuré, inimaginable, puis en fin de compte s’éclipsait et restait même parfois longtemps sans reparaître chez lui. Depuis deux ans il n’avait plus qu’une idée assez vague de ce qui se passait à la maison ou n’en était informé que par ouï-dire ; il avait cessé d’entrer dans ces détails qui n’offraient plus le moindre intérêt pour lui. |
| Но на этот раз в “суматохе с генералом” проявилось нечто необыкновенное; все как-будто про что-то знали, и все как-будто боялись про что-то сказать. Генерал “формально” явился в семейство, то-есть к Нине Александровне, всего только три дня назад, но как-то не смиренно и не с покаянием, как это случалось всегда при прежних “явках”, а напротив – с необыкновенною раздражительностью. | Mais cette fois le scandale revêtait une forme inaccoutumée. C’était à croire qu’il s’était passé un événement que tout le monde connaissait, mais dont personne n’osait parler. Le général n’était revenu « officiellement » que depuis trois jours au sein de la famille, c’est-à-dire auprès de Nina Alexandrovna ; mais, au lieu de témoigner de l’humilité et du repentir comme lors de ses précédentes « réapparitions », il donnait au contraire les signes d’une extraordinaire irritabilité. |
| Он был говорлив, беспокоен, заговаривал со всеми встречавшимися с ним с жаром, и как-будто так и набрасываясь на человека, но все о предметах до того разнообразных и неожиданных, что никак нельзя было добиться, что в сущности его так теперь беспокоит. | Il était loquace, agité ; il adressait à tout venant des discours enflammés, avec l’air de foncer sur ses interlocuteurs ; mais il parlait de questions si variées et si inattendues qu’il était impossible de découvrir l’objet véritable de sa présente inquiétude. |
| Минутами бывал весел, но чаще задумывался, сам, впрочем, не зная о чем именно; вдруг начинал о чем-то рассказывать, – о Епанчиных, о князе, о Лебедеве, – и вдруг обрывал и переставал совсем говорить, а на дальнейшие вопросы отвечал только тупою улыбкой, впрочем, даже и не замечая, что его спрашивают, а он улыбается. Последнюю ночь он провел охая и стоная и измучил Нину Александровну, которая всю ночь грела ему для чего-то припарки; под утро вдруг заснул, проспал четыре часа и проснулся в сильнейшем и беспорядочном припадке ипохондрии, который и кончился ссорой с Ипполитом и “проклятием дому сему”. | À part des moments de gaîté, il était le plus souvent absorbé, sans savoir au juste lui-même par quoi. Il commençait une histoire sur les Epantchine, sur le prince, sur Lébédev, et soudain s’interrompait, restait court et répondait par un sourire obtus et prolongé à ceux qui l’interrogeaient sur la suite de l’histoire ; il n’avait pas même l’air de remarquer qu’on le questionnait. Il avait passé la dernière nuit à soupirer et à geindre, harassant Nina Alexandrovna qui, par acquit de conscience, lui avait sans répit fait chauffer des cataplasmes. Vers le matin il s’était brusquement assoupi ; mais quatre heures plus tard son réveil avait donné lieu à l’accès violent et désordonné d’hypocondrie, qui avait abouti à la dispute avec Hippolyte et à la « malédiction de cette maison ». |
| Заметили тоже, что в эти три дня он беспрерывно впадал в сильнейшее честолюбие, а вследствие того и в необыкновенную обидчивость. Коля же настаивал, уверяя мать, что все это тоска по хмельном, а может, и по Лебедеве, с которым генерал необыкновенно сдружился в последнее время. Но три дня тому назад с Лебедевым он вдруг поссорился и разошелся в ужасной ярости; даже с князем была какая-то сцена. Коля просил у князя объяснения и стал, наконец, подозревать, что и тот чего-то как бы не хочет сказать ему. | On avait également remarqué au cours de ces trois jours qu’il était tombé dans un excès continuel de vanité, qui se traduisait par une susceptibilité anormale. Kolia affirmait à sa mère avec insistance que cette humeur chagrine était imputable à la privation de boisson, peut-être aussi à l’absence de Lébédev avec lequel le général s’était intimemente lié ces derniers temps. Une brouille inopinée s’était élevée entre eux, trois jours auparavant, ce qui avait jeté le général dans une grande colère ; il avait même eu une sorte de scène avec le prince. Kolia avait prié ce dernier de lui en expliquer le motif et il avait fini par deviner que, lui aussi, lui cachait quelque chose. |
| Если и происходил, как предполагал с совершенною вероятностью Ганя, какой-нибудь особенный разговор между Ипполитом и Ниной Александровной, то странно, что этот злой господин, которого Ганя так прямо назвал сплетником, не нашел удовольствия вразумить таким же образом и Колю. Очень может быть, что это был не такой уже злой “мальчишка”, каким его очерчивал Ганя, говоря с сестрой, а злой какого-нибудь другого сорта; да и Нине Александровне вряд ли он сообщил какое-нибудь свое наблюдение, единственно для того только, чтобы “разорвать ей сердце”. | On pouvait supposer, comme l’avait fait Gania avec beaucoup de vraisemblance, qu’une conversation particulière avait eu lieu entre Hippolyte et Nina Alexandrovna ; mais il semblait alors étrange que ce méchant personnage, traité ouvertement de cancanier par Gania, ne se fût pas donné le plaisir de mettre aussi Kolia au courant. Il se pouvait fort bien qu’Hippolyte ne fût pas le mauvais « garnement » que Gania avait dépeint en parlant à sa sœur, et que sa méchanceté fût d’un tout autre genre. Si d’ailleurs il avait fait savoir quelque chose à Nina Alexandrovna, ce n’était probablement pas dans la seule intention de lui « déchirer le cœur ». |
| Не забудем, что причины действий человеческих обыкновенно бесчисленно сложнее и разнообразнее, чем мы их всегда потом объясняем, и редко определенно очерчиваются. Всего лучше иногда рассказчику ограничиваться простым изложением событий. Так и поступим мы при дальнейшем разъяснении теперешней катастрофы с генералом; ибо, как мы ни бились, а поставлены в решительную необходимость уделить и этому второстепенному лицу нашего рассказа несколько более внимания и места, чем до сих пор предполагали. | N’oublions pas que les mobiles des actions humaines sont habituellement beaucoup plus complexes et plus variés qu’on ne se le figure après coup ; il est rare qu’ils se dessinent avec netteté. Le mieux est parfois, pour le narrateur, de se borner au simple exposé des événements. C’est ce que nous ferons dans nos éclaircissements ultérieurs sur la catastrophe qui vient de bouleverser la vie du général, puisque nous voici dans l’obligation absolue d’accorder malgré nous à ce personnage de second plan plus d’intérêt et de place que nous ne lui en avions réservé jusqu’ici dans notre récit. |
| События эти следовали одно за другим в таком порядке: | Les événements s’étaient succédé dans l’ordre suivant : |
| Когда Лебедев, после поездки своей в Петербург для разыскания Фердыщенки, воротился в тот же день назад, вместе с генералом, то ничего особенного не сообщил князю. Если бы князь не был в то время слишком отвлечен и занят другими важными для него впечатлениями, то он мог бы скоро заметить, что и в следовавшие за тем два дня Лебедев не только не представил ему никаких разъяснений, но даже, напротив, как бы сам избегал почему-то встречи с ним. | Après sa course à Pétersbourg pour retrouver Ferdistchenko, Lébédev était rentré le même jour à Pavlovsk avec le général, il n’avait rien fait savoir de particulier au prince. Si ce dernier n’avait pas été alors aussi distrait et absorbé par d’autres préoccupations importantes pour lui, il n’aurait pas tardé à s’apercevoir que Lébédev, non seulement ne lui avait donné aucune explication dans les deux jours qui avaient suivi, mais encore avait eu l’air d’éviter sa rencontre. |
| Обратив, наконец, на это внимание, князь подивился, что в эти два дня, при случайных встречах с Лебедевым, он припоминал его не иначе как в самом сияющем расположении духа и всегда почти вместе с генералом. Оба друга не расставались уже ни на минуту. Князь слышал иногда доносившиеся к нему сверху громкие и быстрые разговоры, хохотливый, веселый спор; даже раз, очень поздно вечером, донеслись к нему звуки внезапно и неожиданно раздавшейся военно-вакхической песни, и он тотчас же узнал сиплый бас генерала. | Quand il en eut enfin fait la remarque, il se rappela avec étonnement que, durant ces deux jours, dans ses rencontres accidentelles avec Lébédev, il avait vu celui-ci rayonnant de bonne humeur et presque toujours en compagnie du général. Les deux amis ne se quittaient pas un instant. Le prince entendait parfois, au-dessus de lui, des conversations bruyantes et animées, des discussions enjouées, entrecoupées d’éclats de rire. Une fois même, à une heure très avancée de la soirée, les échos inattendus d’un refrain militaire à boire parvinrent jusqu’à lui. Il reconnut la voix de basse enrouée du général. |
| Но раздавшаяся песня не состоялась и вдруг смолкла. Затем около часа еще продолжался сильно-одушевленный и по всем признакам пьяный разговор. Угадать можно было, что забавлявшиеся наверху друзья обнимались, и кто-то, наконец, заплакал. Затем вдруг последовала сильная ссора, тоже быстро и скоро замолкшая. Все это время Коля был в каком-то особенно озабоченном настроении. | Mais la chanson s’interrompit net et un silence s’ensuivit. Puis une conversation s’engagea sur un ton aviné et se poursuivit avec une vive animation pendant près d’une heure. On put bientôt deviner que là-haut les deux amis en goguette s’embrassaient et que finalement l’un d’eux avait fini par se mettre à pleurer. Tout à coup une violente querelle éclata, qui s’apaisa très peu d’instants après. Pendant tout ce temps Kolia était dans un état d’esprit particulièrement soucieux. |
| Князь большею частью не бывал дома и возвращался к себе иногда очень поздно; ему всегда докладывали, что Коля весь день искал его и спрашивал. Но при встречах Коля ничего не мог сказать особенного, кроме того, что решительно “недоволен” генералом и теперешним его поведением: “таскаются, пьянствуют здесь недалеко в трактире, обнимаются и бранятся на улице, поджигают друг друга и расстаться не могут”. Когда князь заметил ему, что и прежде то же самое чуть ли не каждый день было, то Коля решительно не знал, что на это ответить и как объяснить, в чем именно заключается настоящее его беспокойство. | Le prince n’était presque jamais chez lui le jour et ne rentrait parfois que fort tard ; on lui rapportait alors que toute la journée Kolia l’avait cherché et demandé. Mais lorsqu’il le rencontrait, le jeune homme n’avait rien de spécial à lui communiquer, si ce n’est qu’il était franchement « mécontent » du général et de sa conduite actuelle. « Ils battent le pavé, disait-il ; ils s’enivrent dans un cabaret du voisinage ; en pleine rue ils s’embrassent et se chamaillent tour à tour ; ils s’excitent l’un l’autre et ne peuvent se séparer. » Le prince lui ayant fait observer que ce n’était là que la répétition de ce qui se passait auparavant presque chaque jour, Kolia ne sut positivement que répondre et fut incapable de définir l’objet de sa présente inquiétude. |
| На утро после вакхической песни и ссоры, когда князь, часов около одиннадцати, выходилe из дому, пред ним вдруг явился генерал, чрезвычайно чем-то взволнованный, почти потрясенный. | Le lendemain du jour où il avait entendu la chanson à boire et la dispute, le prince se disposait à sortir vers les onze heures lorsque le général surgit brusquement devant lui. Il était en proie à une vive émotion et tremblait presque. |
| – Давно искал чести и случая встретить вас, многоуважаемый Лев Николаевич, давно, очень давно, – пробормотал он, чрезвычайно крепко, почти до боли сжимая руку князя, – очень, очень давно. | – Il y a longtemps que je cherche l’honneur et l’occasion de vous rencontrer, très honoré Léon Nicolaïévitch. Oui, il y a longtemps, très longtemps, marmonna-t-il en serrant la main du prince presque au point de lui faire mal, – très, très longtemps ! |
| Князь попросил садиться. | Le prince l’invita à s’asseoir. |
| – Нет, не сяду, к тому же я вас задерживаю, я – в другой раз. Кажется, я могу при этом поздравить с… исполнением… желаний сердца. | – Non, je ne m’assiérai pas, et puis je vous retiens, ce sera pour une autre fois. Je crois que je puis vous féliciter de… l’accomplissement… des vœux de votre cœur. |
| – Каких желаний сердца? | – Quels vœux de mon cœur ? |
| Князь смутился. Ему, как и очень многим в его положении, казалось, что решительно никто ничего не видит, не догадывается и не понимает. | Le prince se troubla. Il lui sembla, comme à la plupart des gens placés dans son cas, que personne ne voyait, ne devinait et ne comprenait rien. |
| – Будьте покойны, будьте покойны! Не потревожу деликатнейших чувств. Сам испытывал и сам знаю, когда чужой… так сказать, нос… по пословице… лезет туда, куда его не спрашивают. Я это каждое утро испытываю. Я по другому делу пришел, по важному. По очень важному делу, князь. | – Tranquillisez-vous ! Je ne vous froisserai pas dans vos sentiments les plus délicats. J’ai passé par là et je sais qu’un nez étranger… pour m’exprimer ainsi… selon le proverbe… ne doit pas se fourrer là où il n’a que faire. C’est une vérité que j’expérimente tous les matins. Je viens pour une autre affaire, une affaire importante, très importante, prince. |
| Князь еще раз попросил сесть и сел сам. | L’ayant de nouveau prié de s’asseoir, le prince lui donna l’exemple. |
| – Разве на одну секунду… Я пришел за советом. Я, конечно, живу без практических целей, но уважая самого себя и… деловитость, в которой так манкирует русский человек, говоря вообще… желаю поставить себя, и жену мою, и детей моих в положение… одним словом, князь, я ищу совета. | – Soit ! pour un instant… Je suis passé vous demander un conseil. Assurément mon existence manque de buts positifs, mais, par respect pour moi-même… et, d’une manière générale, par souci de cet esprit pratique dont le Russe est si dépourvu… je désire me créer une situation, pour moi, ma femme et mes enfants… Bref, prince, je cherche un conseil. |
| Князь с жаром похвалил его намерение. | Le prince applaudit chaleureusement à cette intention. |
| – Ну, это все вздор, – быстро прервал генерал, – я, главное, не о том, я о другом и о важном. И именно решился разъяснить вам, Лев Николаевич, как человеку, в искренности приема и в благородстве чувств которого я уверен, как… как… Вы не удивляетесь моим словам, князь? | – Mais tout cela est sans importance, s’empressa d’ajouter le général. – Je suis venu pour une question autrement grave. Je me suis décidé à vous ouvrir mon cœur, Léon Nicolaïévitch, comme à un homme dans la sincérité et la générosité duquel j’ai autant de confiance que… que… Mes paroles ne vous surprennent pas, prince ? |
| Князь если не с особенным удивлением, то с чрезвычайным вниманием и любопытством следил за своим гостем. Старик был несколько бледен, губы его иногда слегка вздрагивали, руки как бы не могли найти спокойного места. Он сидел только несколько минут и уже раза два успел для чего-то вдруг подняться со стула и вдруг опять сесть, очевидно, не обращая ни малейшего внимания на свои маневры. На столе лежали книги; он взял одну, продолжая говорить, заглянул в развернутую страницу, тотчас же опять сложил и положил на стол, схватил другую книгу, которую уже не развертывал, а продержал все остальное время в правой руке, беспрерывно махая ею по воздуху. | S’il n’était pas autrement surpris, le prince n’en observait pas moins son hôte avec beaucoup d’attention et de curiosité. Le vieillard était un peu pâle, un léger frémissement passait par instants sur ses lèvres, ses mains remuaient sans répit. Assis depuis quelques minutes il s’était déjà levé brusquement à deux reprises, puis s’était rassis aussitôt, sans paraître se rendre compte de son agitation. Il y avait des livres sur la table ; tout en continuant à parler il en prit un, l’ouvrit, y jeta un coup d’œil, le referma sur-le-champ et le remit en place. Puis il en saisit un autre qu’il n’ouvrit pas mais garda tout le reste du temps dans sa main droite en le brandissant sans cesse. |
| – Довольно! – вскричал он вдруг: – вижу, что я вас сильно обеспокоил. | – Suffit ! s’écria-t-il soudain, je vois que je vous ai beaucoup dérangé. |
| – Да нисколько же, помилуйте, сделайте одолжение, я, напротив, вслушиваюсь и желаю догадаться… | – Mais pas du tout, je vous en prie, faites donc ; je vous écoute au contraire avec intérêt et j’essaie de deviner… |
| – Князь! Я желаю поставить себя в положение уважаемое… я желаю уважать самого себя и… права мои. | – Prince ! je désire avoir une position qui force le respect… Je veux avoir l’estime de moi-même… et de mes droits. |
| – Человек с таким желанием уже тем одним достоин всякого уважения. | – Un homme qui a un pareil désir est déjà digne de tout respect. |
| Князь высказал свою фразу из прописей в твердой уверенности, что она произведет прекрасное действие. Он как-то инстинктивно догадался, что какою-нибудь подобною, пустозвонною, но приятною, фразой, сказанною кстати, можно вдруг покорить и умирить душу такого человека и особенно в таком положении, как генерал. Во всяком случае надо было отпустить такого гостя с облегченным сердцем, и в том была задача. | Le prince avait prononcé cette phrase empruntée à un manuel avec la ferme conviction qu’elle serait du plus heureux effet. Il sentait d’instinct qu’en plaçant à propos une phrase de ce genre, à la fois creuse et agréable, on pouvait subjuguer subitement et calmer l’âme d’un homme comme le général, surtout dans la situation où se trouvait celui-ci. En tout cas il fallait ne prendre congé d’un tel visiteur qu’après lui avoir soulagé le cœur ; là était le problème. |
| Фраза польстила, тронула и очень понравилась: генерал вдруг расчувствовался, мгновенно переменил тон и пустился в восторженно-длинные объяснения. Но как ни напрягался князь, как ни вслушивался, он буквально ничего не мог понять. Генерал говорил минут десять, горячо, быстро, как бы не успевая выговаривать свои теснившиеся толпой мысли; даже слезы заблистали под конец в его глазах, но все-таки это были одни фразы без начала и конца, неожиданные слова и неожиданные мысли, быстро и неожиданно прорывавшиеся и перескакивавшие одна чрез другую. | La phrase plut beaucoup au général qui la trouva flatteuse et touchante. Il s’attendrit, changea instantanément de ton et se lança dans de longues et enthousiastes explications. Mais, en dépit des efforts et de l’attention qu’il déploya, le prince n’y comprit goutte. Le général discourut pendant près de dix minutes, s’exprimant avec chaleur et volubilité, comme un homme qui n’arrive pas à libérer à son gré la foule d’idées dont il est assailli. Les larmes finirent même par lui venir aux yeux. Cependant il ne proférait que des phrases sans queue ni tête, des paroles inattendues, des pensées décousues qui se pressaient et se bousculaient les unes les autres dans l’incohérence de son débit. |
| – Довольно! Вы меня поняли, и я спокоен, – заключил он вдруг вставая; – сердце, как ваше, не может не понять страждущего. Князь, вы благородны как идеал! Что пред вами другие? Но вы молоды, и я благословляю вас. В конце концов я пришел вас просить назначить мне час для важного разговора, и вот в чем главнейшая надежда моя. Я ищу одной дружбы и сердца, князь; я никогда не мог сладить с требованиями моего сердца. Akirill.com | – En voilà assez ! Vous m’avez compris et je me sens tranquille, conclut-il brusquement en se levant. – Un cœur comme le vôtre ne peut pas ne pas comprendre un homme qui souffre. Prince, vous avez la noblesse de l’idéal. Que sont les autres auprès de vous ? Mais vous êtes jeune et je vous bénis. Au bout du compte je suis venu vous prier de me fixer une heuree pour un entretien important : c’est dans cet entretien que réside mon principal espoir. Je ne cherche qu’une amitié et un cœur, prince ; jamais je n’ai pu dominer les exigences du mien. |
| – Но почему же не сейчас? Я готов выслушать… | – Mais pourquoi pas maintenant ? Je suis prêt à vous écouter… |
| – Нет, князь, нет! – горячо прервал генерал: – не сейчас! Сейчас есть мечта! Это слишком, слишком важно, слишком важно! Этот час разговора будет часом окончательной судьбы. Это будет час мой, и я бы не желал, чтобы нас мог прервать в такую святую минуту первый вошедший, первый наглец, и нередко такой наглец, – нагнулся он вдруг к князю со странным, таинственным и почти испуганным шепотом, – такой наглец, который не стоит каблука… с ноги вашей, возлюбленный князь! | – Non, prince, non ! interrompit avec fougue le général ; pas maintenant ! Maintenant est un rêve ! L’affaire est trop, beaucoup trop importante ! Cette heure d’entretien décidera de mon sort. Cette heure sera à moi et je ne voudrais pas que, dans un instant aussi sacré, nous puissions être interrompus par n’importe qui, par le premier insolent venu. – Il se pencha vers le prince et lui chuchota avec une étrange expression de mystère, presque d’effroi : – un impudent qui ne vaut pas le talon… le talon de votre pied ! prince bien aimé ! |
| О, я не говорю: с моей ноги! Особенно заметьте себе, что я не упоминал про мою ногу; ибо слишком уважаю себя, чтобы высказать это без обиняков; но только вы один и способны понять, что, отвергая в таком случае и мой каблук, я выказываю, может быть, чрезвычайную гордость достоинства. Кроме вас никто другой не поймет, а он во главе всех других. Он ничего не понимает, князь; совершенно, совершенно неспособен понять! Нужно иметь сердце, чтобы понять! | Or, je ne dis pas de mon pied. Remarquez bien que ce n’est pas de mon pied qu’il s’agit, car je me respecte trop pour en parler sans détours ! Mais vous seul êtes capable de comprendre qu’en m’abstenant, dans un pareil cas, de parler de mon talon, je fais peut-être preuve d’une fierté et d’une dignité extraordinaires. Hormis vous, personne ne comprendra cela, et lui moins que tout autre. Il ne comprend rien, prince ; il est dans une incapacité absolue de comprendre ! Il faut avoir du cœur pour comprendre. |
| Под конец князь почти испугался и назначил генералу свидание на завтра в этот же час. Тот вышел с бодростью, чрезвычайно утешенный и почти успокоенный. Вечером, в седьмом часу, князь послал попросить к себе на минутку Лебедева. | Le prince finissait par éprouver un malaise voisin de la frayeur. Il fixa rendez-vous au général pour le lendemain à la même heure. Celui-ci sortit ragaillardi, réconforté et presque apaisé. Le soir, entre six et sept heures, le prince envoya prier Lébédev de venir un instant chez lui. |
| Лебедев явился с чрезвычайною поспешностью “за честь почитая”, как он тотчас же и начал при входе; как бы и тени не было того, что он три дня точно прятался и видимо избегал встречи с князем. Он сел на край стула, с гримасами, с улыбками, со смеющимися и выглядывающими глазками, с потиранием рук и с видом наивнейшего ожидания что-нибудь услышать, в роде какого-нибудь капитального сообщения, давно ожидаемого и всеми угаданного. | Lébédev accourut avec le plus grand empressement : c’était pour lui « un honneur de déférer à cette invitation », dit-il en entrant ; il avait l’air de ne plus se souvenir qu’il s’était caché du prince pendant trois jours et avait ostensiblement esquivé sa rencontre. Il s’assit au bord d’une chaise en faisant des grimaces et des sourires ; ses yeux fureteurs prirent une expression riante ; il se frotta les mains et se donna la contenance d’un homme tout à fait naïf qui se dispose à entendre une nouvelle capitale attendue depuis longtemps, mais pressentie par tout le monde. |
| Князя опять покоробило; ему становилось ясным, что все вдруг стали чего-то ждать от него, что все взглядывают на него, как бы желая его с чем-то поздравить, с намеками, улыбками и подмигиваниями. Келлер уже раза три забегал на минутку, и тоже с видимым желанием поздравить: начинал каждый раз восторженно и неясно, ничего не оканчивал, и быстро стушевывался. (Он где-то особенно сильно запил в последние дни и гремел в какой-то биллиардной.) Даже Коля, несмотря на свою грусть, тоже начинал раза два о чем-то неясно заговаривать с князем. | Cette attitude eut le don de crisper le prince ; il lui devenait clair que tout l’entourage s’était soudain pris à espérer quelque chose de lui et le regardait avec l’intention de le féliciter pour un certain événement auquel se rapportaient les allusions, les sourires et les clignements d’yeux. Keller était déjà passé trois fois à la hâte, lui aussi, avec le visible désir de le congratuler ; il s’était lancé chaque fois dans une tirade pompeuse et obscure, mais s’était éclipsé sans l’achever. (Depuis ces derniers jours il buvait de plus belle et on l’entendait faire du vacarme dans quelque salle de billard.) Kolia lui-même, malgré sa tristesse, s’était à deux ou trois reprises livré à des allusions énigmatiques en parlant avec le prince. |
| Князь прямо и несколько раздражительно спросил Лебедева, что думает он о теперешнем состоянии генерала, и почему тот в таком беспокойстве? В нескольких словах он рассказал ему давешнюю сцену. | Celui-ci demanda carrément et non sans irritation à Lébédev ce qu’il pensait de l’état présent du général et d’où provenait l’inquiétude que ce dernier manifestait. Il lui rapporta en quelques mots la scène précédente. |
| – Всякий имеет свое беспокойство, князь, и… особенно в наш странный и беспокойный век-с; так-с; – с некоторою сухостью ответил Лебедев и обиженно замолк, с видом человека, сильно обманутого в своих ожиданиях. | – Chacun a ses soucis, prince… surtout dans un siècle aussi étranger et aussi tourmenté que le nôtre ; voilà ! répondit Lébédev d’un ton assez sec. Et il se tut avec l’air offensé d’un homme dont on a cruellement déçu l’attente. |
| – Какая философия! – усмехнулся князь. | – Quelle philosophie ! fit le prince en souriant. |
| – Философия нужна-с, очень бы нужна была-с в нашем веке, в практическом приложении, но ею пренебрегают-с, вот что-с. С моей стороны, многоуважаемый князь, я хоть и бывал почтен вашею ко мне доверчивостью в некотором известном вам пункте-с, но до известной лишь степени и никак не далее обстоятельств, касавшихся собственно одного того пункта… Это я понимаю и нисколько не жалуюсь. | – La philosophie serait nécessaire, très nécessaire à notre siècle, au point de vue pratique, mais on la néglige, c’est un fait ! Pour ce qui est de moi, très honoré prince, vous m’avez accordé votre confiance dans un cas que vous connaissez, mais en la limitante à un certain degré et aux faits connexes à ce cas… Je le comprends et ne m’en plains nullement. |
| – Лебедев, вы как будто за что-то сердитесь? | – On dirait, Lébédev, que quelque chose vous a fâché ? |
| – Нисколько, ни мало, многоуважаемый и лучезарнейший князь, ни мало! – восторженно вскричал Лебедев, прикладывая руку к сердцу: – а напротив, именно и тотчас постиг, что ни положением в свете, ни развитием ума и сердца, ни накоплением богатств, ни прежним поведением моим, ниже познаниями, – ничем вашей почтенной и высоко-предстоящей надеждам моим доверенности не заслуживаю; а что если и могу служить вам, то как раб и наемщик, не иначе… я не сержусь, а грущу-с. | – Du tout, pas le moins du monde, mon très honoré et très resplendissant prince ! s’écria Lébédev avec exaltation et en portant la main à son cœur. – Au contraire, j’ai immédiatement compris que je ne méritais d’être honoré de votre haute confiance, à laquelle j’aspire, ni par ma position dans le monde, ni par mon développement intellectuel et moral, ni par ma fortune, ni par mon passé, ni par mes connaissances. Et si je puis vous servir, ce sera seulement comme un esclave ou un mercenaire, pas autrement… Je ne suis pas fâché, je suis attristé. |
| – Лукьян Тимофеич, помилуйте! | – Allons donc, Loukiane Timoféïévitch ! |
| – Не иначе! Так и теперь, так и в настоящем случае! Встречая вас и следя за вами сердцем и мыслью, говорил сам себе: дружеских сообщений я недостоин, но в качестве хозяина квартиры, может быть, и могу получить в надлежащее время к ожидаемому сроку, так сказать, предписание, или много что уведомление в виду известных предстоящих и ожидаемых изменений… | – Pas autrement ! Il en va de même maintenant, dans le cas présent. Comme mon cœur et ma pensée vous suivent, je me suis dit en vous rencontrant : « je suis indigne d’un épanchement amical, mais peut-être qu’en qualité de maître de la maison je pourrai recevoir, au moment opportun et à date prévue, pour ainsi dire, un ordre ou du moins un avis en vue de certains changements imminents et attendus »… |
| Выговаривая это, Лебедев так и впился своими востренькими глазками в глядевшего на него с изумлением князя; он все еще был в надежде удовлетворить свое любопытство. | En prononçant ces mots Lébédev dardait ses petits yeux perçants sur le prince qui le considérait avec surprise. Il n’avait pas perdu l’espoir d’assouvir sa curiosité. |
| – Решительно ничего не понимаю, – вскричал князь чуть ли не с гневом, – и… вы ужаснейший интриган! – рассмеялся он вдруг самым искренним смехом. | – Je n’y comprends décidément rien, s’exclama le prince, presque sur un ton de colère ; et… vous êtes le plus terrible des intrigants ! conclut-il dans un franc et brusque éclat de rire. |
| Мигом рассмеялся и Лебедев, и просиявший взгляд его так и выразил, что надежды его прояснились и даже удвоились. | Lébédev s’empressa de rire avec lui. À son regard radieux on devinait que ses espérances s’étaient rassérénées et même accrues. |
| – И знаете что я вам скажу, Лукьян Тимофеич? Вы только на меня не сердитесь, а я удивляюсь вашей наивности, да и не одной вашей! Вы с такою наивностью чего-то от меня ожидаете, вот именно теперь в эту минуту, что мне даже совестно и стыдно пред вами, что у меня нет ничего, чтоб удовлетворить вас; но клянусь же вам, что решительно нет ничего, можете себе это представить! | – Savez-vous ce que je vais vous dire, Loukiane Timoféïévitch ? Ne vous fâchez pas : je m’étonne de votre naïveté et de celle de quelques autres personnes encore ! Vous vous attendez avec tant de candeur à une révélation de ma part, en ce moment précis, à cette minute, que j’éprouve du scrupule et de la confusion à n’avoir rien à dire pour vous satisfaire. Cependant je vous jure que je n’ai absolument aucune confidence à vous faire. Vous pouvez vous mettre cela dans la tête ! |
| Князь опять засмеялся. | Et le prince recommença à rire. |
| Лебедев приосанился. Это правда, что он бывал иногда даже слишком наивен и назойлив в своем любопытстве; но в то же время это был человек довольно хитрый и извилистый, а в некоторых случаях даже слишком коварно-молчаливый; беспрерывными отталкиваниями князь почти приготовил в нем себе врага. Но отталкивал его князь не потому, что его презирал, а потому что темаe любопытства его была деликатна. | Lébédev prit un air digne. Certes sa curiosité le faisait parfois pécher par excès de naïveté et par indiscrétion, mais ce n’en était pas moins un homme assez rusé, tortueux, et même, dans certains cas, capable de garder un silence plein d’astuce. Par ses rebuffades continuelles, le prince s’en était presque fait un ennemi. Cependant, si ce dernier l’éconduisait, ce n’était pas par mépris mais parce que la curiosité de Lébédev se portait sur un sujet délicat. |
| На некоторые мечты свои князь смотрел еще назад тому несколько дней как на преступление, а Лукьян Тимофеич принимал отказы князя за одно лишь личное к себе отвращение и недоверчивость, уходил с сердцем уязвленным и ревновал к князю не только Колю и Келлера, но даже собственную дочь свою, Веру Лукьяновну. Даже в самую эту минуту он, может быть, мог бы и желал искренно сообщить князю одно в высшей степени интересное для князя известие, но мрачно замолк и не сообщил. | Peu de jours auparavant le prince regardait encore certain de ses rêves comme un crime, alors que Loukiane Timoféïévitch, ne voyant dans son refus de parler qu’une marque d’aversion personnelle et de défiance à son égard, s’en allait le cœur ulcéré et jalousait à cause de lui non seulement Kolia et Keller, mais encore sa propre fille, Véra Loukianovna. En cet instant même, il avait peut-être le sincère désir de communiquer au prince une nouvelle qui l’eût intéressé au plus haut degré, mais il se renferma dans un sombre mutisme et garda ses confidences pour lui. |
| – Чем же собственно могу услужить вам, многоуважаемый князь, так как все-таки вы меня теперь… кликнули? – проговорил он, наконец, после некоторого молчания. | – En quoi puis-je donc vous être utile, très honoré prince, puisque enfin c’est vous qui venez de… me faire appeler ? dit-il après un silence. Le prince resta, lui aussi, songeur pendant un instant. |
| – Да вот я собственно о генерале, – встрепенулся князь, тоже на минутку задумавшийся, – и… насчет вашей этой покражи, о которой вы мне сообщили… | – Voilà : je voulais parler du général et de… ce vol dont vous m’avez entretenu… |
| – Это насчет чего же-с? | – Quel vol ? |
| – Ну вот, точно вы теперь меня и не понимаете! Ах боже, что, Лукьян Тимофеич, у вас все за роли! Деньги, деньги, четыреста рублей, которые вы тогда потеряли, в бумажнике, и про которые приходили сюда рассказывать, по-утру, отправляясь в Петербург, – поняли наконец? | – Allons, on dirait maintenant que vous ne me comprenez plus ! Mon Dieu, Loukiane Timoféïévitch, quelle comédie jouez-vous toujours ? Je parle de l’argent, l’argent, les quatre cents roubles que vous avez perdus l’autre jour avec votre portefeuille et dont vous êtes venu me parler ici, le matin, avant de vous rendre à Pétersbourg. M’avez-vous compris, à la fin ? |
| Lébédev prit une voix traînante comme s’il venait seulement de se rendre compte de ce qu’on lui demandait. | |
| – Ах, это вы про те четыреста рублей! – протянул Лебедев, точно лишь сейчас только догадался. – Благодарю вас, князь, за ваше искреннее участие; оно слишком для меня лестно, но… я их нашел-с, и давно уже. | – Ah ! vous voulez parler de ces quatre cents roubles ! Je vous remercie, prince, du sincère intérêt que vous me portez ; il est excessivement flatteur pour moi, mais… je les ai retrouvés il y a déjà longtemps. |
| – Нашли! Ах, слава богу! | – Vous les avez retrouvés ? Ah ! loué soit Dieu ! |
| – Восклицание с вашей стороны благороднейшее, ибо четыреста рублей – слишком не маловажное дело для бедного, живущего тяжким трудом человека, с многочисленным семейством сирот… | – Cette exclamation part d’un noble cœur, car quatre cents roubles ne sont pas une petite affaire pour un misérable qui a gagné péniblement sa vie et celle de ses nombreux orphelins… |
| – Да я ведь не про то! Конечно, я и тому рад, что вы нашли, – поправился поскорее князь, – но… как же вы нашли? | – Ce n’est pas de cela que je vous parle ! Assurément je suis enchanté que vous ayez retrouvé cet argent, rectifia aussitôt le prince, mais… comment l’avez-vous retrouvé ? |
| – Чрезвычайно просто-с, нашел под стулом, на котором был повешен сюртук, так что, очевидно, бумажник скользнул из кармана на пол. | – De la manière la plus simple : sous la chaise à laquelle était accrochée ma redingote ; évidemment le portefeuille aura glissé de la poche. |
| – Как под стул? Не может быть, ведь вы же мне говорили, что во всех углах обыскивали; как же вы в этом самом главном месте просмотрели? | – Comment ! sous la chaise ? C’est impossible, puisque vous m’avez dit avoir cherché dans tous les coins. Comment ne l’auriez-vous pas vu à l’endroit où il était le plus en évidence ? |
| – То-то и есть, что смотрел-с! Слишком, слишком хорошо помню, что смотрел-с! На карачках ползал, щупал на этом месте руками, отставив стул, собственным глазам своим не веруя: и вижу, что нет ничего, пустое и гладкое место, вот как моя ладонь-с, а все-таки продолжаю щупать. Подобное малодушие-с всегда повторяется с человеком, когда уж очень хочется отыскать… при значительных и печальных пропажах-с: и видит, что нет ничего, место пустое, а все-таки раз пятнадцать в него заглянет. | – C’est que justement j’y ai regardé ! Je me rappelle fort bien y avoir regardé. Je me suis mis à quatre pattes sur le parquet, et sans me fier à mes propres yeux, j’ai écarté la chaise et tâté à cet endroit avec mes mains. Je n’ai vu qu’une place aussi nette que la paume de ma main, et cependant j’ai continué à tâter. Ces hésitations s’emparent toujours de l’esprit d’un homme qui veut absolument retrouver quelque chose… lorsque l’objet perdu est important ou que sa disparition lui cause du chagrin : il voit bien qu’il n’y a rien à la place où il cherche, et cependant il y regardera une quinzaine de fois. |
| – Да, положим; только как же это однако?.. Я все не понимаю, – бормотал князь, сбитый с толку, – прежде, вы говорили, тут не было, и вы на этом месте искали, а тут вдруг очутилось? | – Admettons ; mais comment cela a-t-il pu se faire ?… Je ne comprends toujours pas, murmura le prince interloqué. – Vous avez commencé par dire qu’il n’y avait rien en cet endroit, et tout à coup c’est là qu’il s’est retrouvé ? |
| – А тут вдруг и очутилось-с. | – Oui, c’est là qu’il s’est retrouvé tout à coup. |
| Князь странно посмотрел на Лебедева. | Le prince fixa sur Lébédev un regard étrange. |
| – А генерал? – вдруг спросил он. | – Et le général ? demanda-t-il soudain. |
| – То-есть что же-с, генерал-с? – не понял опять Лебедев. | – Le général ? Que voulez-vous dire ? fit Lébédev en affectant de nouveau l’air de ne pas comprendre. |
| – Ах, боже мой! Я спрашиваю, что сказал генерал, когда вы отыскали под стулом бумажник? Ведь вы же вместе прежде отыскивали. | – Bon Dieu, je vous demande ce qu’a dit le général lorsque vous avez retrouvé votre portefeuille sous la chaise. N’aviez-vous pase fait précédemment les recherches ensemble ? |
| – Прежде вместе-с. Но в этот раз я, признаюсь, промолчал-с и предпочел не объявлять ему, что бумажник уже отыскан мною, наедине. | – Oui, auparavant. Mais cette fois j’avoue que je ne lui ai rien dit ; j’ai préféré lui laisser ignorer que j’avais retrouvé tout seul mon portefeuille. |
| – По…почему же?.. А деньги целы? | – Mais… pourquoi cela ?… Et l’argent était au complet ? |
| – Я раскрывал бумажник; все целы, до единого даже рубля-с. | – J’ai vérifié le contenu du portefeuille ; tout y était, il n’y manquait pas un rouble. |
| – Хоть бы мне-то пришли сказать, – задумчиво заметил князь. | – Vous auriez pu au moins m’en faire part, remarqua le prince d’un air songeur. Akirill.com |
| – Побоялся лично обеспокоить, князь, при ваших личных и, может быть, чрезвычайных, так сказать, впечатлениях; а кроме того, я и сам-то-с принял вид, что как бы и не находил ничего. Бумажник развернул, осмотрел, потом закрыл да и опять под стул положил. | – Je craignais de vous déranger, prince, en raison de vos préoccupations personnelles qui, peut-être, étaient extraordinaires, si j’ose m’exprimer ainsi. J’ai du reste fait moi-même semblant de n’avoir rien trouvé. Après avoir ouvert le portefeuille et vérifié son contenu, je l’ai refermé et replacé sous la chaise. |
| – Да для чего же? | – Pourquoi ? |
| – Т-так-с; из дальнейшего любопытства-с, – хихикнул вдруг Лебедев, потирая руки. | – Une idée comme cela ; j’étais curieux de voir ce qui se passerait ensuite, fit Lébédev en ricanant brusquement et en se frottant les mains. |
| Так он и теперь там лежит, с третьего дня? | – Alors il est sous la chaise depuis deux jours ? |
| – О, нет-с; полежал только сутки. Я, видите ли, отчасти хотел, чтоб и генерал отыскал-с. Потому что если я наконец нашел, так почему же и генералу не заметить предмет, так сказать бросающийся в глаза, торчащий из-под стула. Я несколько раз поднимал этот стул и переставлял, так что бумажник уже совсем на виду оказывался, но генерал никак не замечал, и так продолжалось целые сутки. Очень уж он, видно, рассеян теперь, и не разберешь; говорит, рассказывает, смеется, хохочет, а то вдруг ужасно на меня рассердится, не знаю почему-с. | – Oh ! non ! il n’y est resté que vingt-quatre heures. Mon désir, voyez-vous, était que le général le retrouvât aussi. Je me disais en effet : si j’ai fini par le découvrir, il n’y a pas de raison pour que le général ne remarque pas, lui aussi, un objet placé en évidence sous une chaise et qui crève en quelque sorte les yeux. J’ai enlevé et déplacé cette chaise à diverses reprises, si bien que le portefeuille forçait l’attention, mais le général ne s’est aperçu de rien. Cela a duré vingt-quatre heures. Il faut croire qu’il est maintenant fort distrait ; c’est à n’y rien comprendre : il parle, il raconte des histoires, il rit, il s’esclaffe, et tout d’un coup le voilà qui entre dans une violente colère contre moi, j’ignore pour quelle raison. |
| Стали мы, наконец, выходить из комнаты, я дверь нарочно отпертою и оставляю; он таки поколебался, хотел что-то сказать, вероятно, за бумажник с такими деньгами испугался, но ужасно вдруг рассердился и ничего не сказал-с; двух шагов по улице не прошли, он меня бросил и ушел в другую сторону. Вечером только в трактире сошлись. | Finalement nous sommes sortis de la chambre ; mais j’ai laissé exprès la porte ouverte ; il a hésité un moment et paru vouloir dire quelque chose ; sans doute était-il effrayé à l’idée de laisser là un portefeuille contenant une pareille somme, mais, au lieu d’y faire allusion, il s’est subitement fâché tout rouge. Dans la rue il m’a planté là au bout de deux pas et s’en est allé dans une autre direction. Nous ne nous sommes retrouvés que le soir à l’auberge. |
| – Но, наконец, вы все-таки взяли из-под стула бумажник? | – Mais enfin avez-vous retiré le portefeuille de dessous la chaise ? |
| – Нет-с; в ту же ночь он из-под стула пропал-с. | – Pas du tout ; il a disparu de cet endroit pendant la nuit. |
| – Так где же он теперь-то? | – Et où est-il maintenant ? |
| – Да здесь-с, – засмеялся вдруг Лебедев, подымаясь во весь рост со стула и приятно смотря на князя, – очутился вдруг здесь, в поле собственного моего сюртука. Вот, извольте сами посмотреть, ощупайте-с. | – Mais le voici, fit soudain Lébédev en se relevant de toute sa taille et en regardant le prince avec enjouement. – Il s’est tout à coup retrouvé ici, dans le pan de ma redingote. Tenez, si vous voulez vous en assurer vous-même, tâtez là. |
| Действительно, в левой поле сюртука, прямо спереди, на самом виду, образовался как бы целый мешок, и на ощупь тотчас же можно было угадать, что тут кожаный бумажник, провалившийся туда из прорвавшегося кармана. | En effet, dans le pan gauche de sa redingote, tout à fait par devant, un renflement attirait la vue ; en le palpant on pouvait aussitôt deviner la présence d’un portefeuille en cuir qui, par une poche trouée, avait glissé sous la doublure. |
| – Вынимал и смотрел-с, все цело-с. Опять опустил, и так со вчерашнего утра и хожу, в поле ношу, по ногам даже бьет. | – Je l’ai sorti de là pour l’examiner. Tout l’argent y est. Je l’ai refourré au même endroit et c’est ainsi que je le porte depuis hier matin dans une de mes basques ; même il me bat les jambes. |
| – А вы и не примечаете? | – Et vous feignez de ne pas le remarquer ? |
| – А я и не примечаю-с, хе-хе! И представьте себе, многоуважаемый князь, – хотя предмет и не достоин такого особенного внимания вашего, всегда-то карманы у меня целехоньки, а тут вдруг в одну ночь такая дыра! Стал высматривать любопытнее, как бы перочинным ножичком кто прорезал; невероятно почти-с. | – Je ne remarque rien, hé ! hé ! Et figurez-vous, très honoré prince, bien que ce sujet soit indigne de retenir autant votre attention, que mes poches sont toujours en bon état. Il a suffi d’une nuit pour qu’un pareil trou s’y ouvre ! J’ai examiné ce trou avec curiosité ; c’est comme si on avait, déchiré l’étoffe avec un canif ; c’est à ne pas y croire, n’est-ce pas ? |
| – А… генерал? | – Et… le général ? |
| – Целый день сердился, и вчера, и сегодня; ужасно недоволен-с; то радостен и вакхичен даже до льстивости, то чувствителен даже до слез, а то вдруг рассердится, да так, что я даже и струшу-с, ей богу-с; я, князь, все-таки человек не военный-с. Вчера в трактире сидим, а у меня как бы невзначай пола выставилась на самый вид, гора горой; косится он, сердится. Прямо в глаза он мне теперь давно уже не глядит-с, разве когда уж очень хмелен или расчувствуется; но вчера раза два так поглядел, что просто мороз по спине прошел. Я, впрочем, завтра намерен бумажник найти, а до завтра ещеe с ним вечерок погуляю. | – Il n’a décoléré ni hier ni aujourd’hui ; son mécontentement est terrible. Par instant cependant l’allégresse et le vin le rendent obséquieux ; puis il devient sentimental jusqu’aux larmes, et soudain alors il s’emporte au point de me faire peur, ma parole ! Car enfin, prince, je ne suis pas un homme de guerre. Hier, pendant que nous étions ensemble à l’auberge, le pan de mon habit s’est mis comme par hasard sous ses yeux ; il dessinait une bosse tout à fait apparente. Le général le lorgnait du coin de l’œil et la colère l’envahissait. Depuis longtemps déjà il ne me regarde plus en face, sauf quand il est gris ou sentimental ; mais hier, il m’a fixé à deux reprises avec de tels yeux que j’en ai eu un frisson dans le dos. Au reste, j’ai l’intention de retrouver demain le portefeuille ; mais d’ici là je compte m’amuser encore une soirée avec lui. |
| – За что вы так его мучаете? – вскричал князь. | – Pourquoi le tourmentez-vous ainsi ? s’exclama le prince. |
| – Не мучаю, князь, не мучаю, – с жаром подхватил Лебедев; – я искренно его люблю-с и… уважаю-с; а теперь, вот верьте не верьте, он еще дороже мне стал-с; еще более стал ценить-с! | – Je ne le tourmente pas, prince ! non ! repartit avec feu Lébédev ; je l’aime sincèrement et… je le respecte. Croyez-le ou ne le croyez pas, il m’est maintenant devenu encore plus cher ; je l’estime davantage. |
| Лебедев проговорил все это до того серьезно и искренно, что князь пришел даже в негодование. | Lébédev proféra ces paroles d’un air si sérieux et si sincère que le prince en fut indigné. |
| – Любите, а так мучаете! Помилуйте, да уж тем одним, что он так на вид положил вам пропажу, под стул да в сюртук, уж этим одним он вам прямо показывает, что не хочет с вами хитрить, а простодушно у вас прощения просит. Слышите: прощения просит! Он на деликатность чувств ваших, стало быть, надеется; стало быть, верит в дружбу вашу к нему. А вы до такого унижения доводите такого… честнейшего человека! | – Vous l’aimez et vous le tourmentez ainsi ! Voyons : rien qu’en replaçant l’objet perdu en évidence, d’abord sous la chaise, ensuite dans votre redingote, il vous a donné la preuve qu’il ne voulait pas ruser avec vous et qu’il vous demandait naïvement pardon. Vous entendez : il vous demande pardon ! C’est dire qu’il compte sur la délicatesse de vos sentiments et qu’il a foi dans votre amitié à son égard. Et vous humiliez pareillement un si… honnête homme ! |
| – Честнейшего, князь, честнейшего! – подхватил Лебедев, сверкая глазами: – и именно только вы один, благороднейший князь, в состоянии были такое справедливое слово сказать! За это-то я и предан вам даже до обожания-с, хоть и прогнил от разных пороков! Решено! Отыскиваю бумажник теперь же, сейчас же, а не завтра; вот, вынимаю его в ваших глазах-с; вот он, вот он; вот и деньги все на-лицо; вот, возьмите, благороднейший князь, возьмите и сохраните до завтра. Завтра или послезавтра возьму-с; а знаете, князь, очевидно, что у меня где-нибудь в садике под камушком пролежали в первую-то ночь пропажи-с; как вы думаете? | – Oh ! très honnête, prince, très honnête ! reprit Lébédev dont les yeux étincelaient. Vous seul, très noble prince, étiez capable de prononcer un mot aussi juste ! C’est pourquoi je, vous suis dévoué jusqu’à l’adoration, tout pourri de vices que je sois ! Ma décision est prise. Je vais découvrir le portefeuille maintenant, à l’instant même, sans attendre à demain. Là : je le sors sous vos yeux ; le voici : voici tout l’argent au complet, tenez, prenez-le, très noble prince, et gardez-le jusqu’à demain. Demain ou après-demain je le reprendrai. Mais savez-vous bien, prince, que cet argent a dû passer la première nuit quelque part sous une pierre de mon petit jardin ? qu’en pensez-vous ? |
| – Смотрите же, не говорите ему так прямо в глаза, что бумажник нашли. Пусть просто-запросто он увидит, что в поле больше ничего нет ничего, и поймет. | – Gardez-vous de lui dire d’emblée que vous avez retrouvé le portefeuille. Laissez-le s’apercevoir tout bonnement qu’il n’y a plus rien dans la basque de votre vêtement ; il comprendra. |
| – Так ли-с? Не лучше ли сказать, что нашел-с, и притвориться, что до сих пор не догадывался? | – Est-ce une bonne idée ? Ne vaut-il pas mieux lui dire que je l’ai trouvé et faire semblant de ne m’être aperçu de rien jusqu’ici ? |
| – Н-нет, – задумался князь, – н-нет, теперь уже поздно; это опаснее; право, лучше не говорите! А с ним будьте ласковы, но… не слишком делайте вид, и… и… знаете… | – Je ne crois pas, dit le prince d’un air pensif. – Non, maintenant il est trop tard ; ce serait plus dangereux ; vraiment vous feriez mieux de ne rien dire ! Soyez doux avec lui, mais… n’ayez pas trop l’air de jouer un rôle appris et… et… vous savez… |
| – Знаю, князь, знаю, то-есть знаю, что пожалуй и не выполню; ибо тут надо сердце такое, как ваше иметь. Да к тому же и сам раздражителен и повадлив, слишком уж он свысока стал со мной иногда теперь обращаться; то хнычет и обнимается, а то вдруг начнет унижать и презрительно издеваться; ну, тут я возьму, да нарочно полу-то и выставлю, хе-хе! До свиданья, князь, ибо очевидно задерживаю и мешаю, так сказать, интереснейшим чувствам… | – Je sais, prince, je sais ; je veux dire que je prévois que je n’en ferai sans doute rien, car, pour agir ainsi, il faudrait avoir un cœur comme le vôtre. D’ailleurs lui-même est irritable et a pris de mauvaises manières ; il me regarde parfois maintenant de haut en bas ; tantôt il sanglote et m’embrasse, tantôt il m’humilie brusquement et me traite avec mépris ; à un de ces moments-là je lui étalerai à dessein le pan de mon habit sous le nez, hé ! hé ! Au revoir, prince, je vois bien que je vous retiens et que je trouble vos sentiments les plus intéressants, si je puis dire… |
| – Но, ради бога, прежний секрет! | – Mais, pour l’amour de Dieu, gardez le secret, comme par le passé ! |
| – Тихими стопами-с, тихими стопами-с! | – À pas de loup, à pas de loup |
| Но хоть дело было и кончено, а князь остался озабочен чуть ли не более прежнего. Он с нетерпением ждал завтрашнего свидания с генералом. | L’affaire avait beau être terminée, le prince restait soucieux, plus soucieux peut-être qu’auparavant. Il attendait impatiemment l’entrevue qu’il devait avoir le lendemain avec le général. |
| IV. | IV. |
| Назначенный час был двенадцатый, но князь совершенно неожиданно опоздал. Воротясь домой, он застал у себя ожидавшего его генерала. С первого взгляда заметил он, что тот недоволен и, может быть, именно тем, что пришлосьe подождать. Извинившись, князь поспешил сесть, но как-то странно робея, точно гость его был фарфоровый, а он поминутно боялся его разбить. | Le rendez-vous était fixé entre onze heures et midi, mais le prince fut mis en retard par une circonstance tout à fait imprévue. En rentrant chez lui, il trouva le général qui l’attendait. Au premier coup d’œil il remarqua qu’il était mécontent, peut-être justement à cause de cette attente. S’étant excusé, le prince s’empressa de s’asseoir, mais avec une sensation de timidité bizarre, comme si son visiteur était en porcelaine et qu’il craignît à chaque instant de le casser. |
| Прежде он никогда не робел с генералом, да и в ум не приходило робеть. Скоро князь разглядел, что это совсем другой человек чем вчера: вместо смятения и рассеянности, проглядывала какая-то необыкновенная сдержанность; можно было заключить, что это человек на что-то решившийся окончательно. | Jusque-là il ne s’était jamais senti intimidé en présence du général et l’idée ne lui en serait même pas venue. Il ne tarda pas à s’apercevoir qu’il avait devant lui un tout autre homme que la veille : la confusion et la distraction avaient fait place, chez le général, à une extraordinaire retenue ; c’était à croire qu’il avait pris quelque résolution irrévocable. |
| Спокойствие, впрочем, было более наружное, чем на самом деле. Но во всяком случае, гость был благородно-развязен, хотя и со сдержанным достоинством; даже в начале обращался с князем как бы с видом некоторого снисхождения, – именно так, как бывают иногда благородно-развязны иные гордые, но несправедливо обиженные люди. Говорил ласково, хотя и не без некоторого прискорбия в выговоре. | . Bien que ce sang-froid fût plus apparent que réel, son attitude n’en était pas moins noble et dégagée, avec une nuance de dignité contenue. Il commença même par parler au prince sur un certain ton de condescendance, comme celui qu’affectent les gens dont la désinvolture ou la superbe s’allie au sentiment d’une offense imméritée. Il s’exprimait sur un ton affable, mais avec une pointe d’amertume dans la voix. |
| – Ваша книга, которую я брал у вас намедни, – значительно кивнул он на принесенную им и лежавшую на столе книгу; – благодарен. | – Voici la revue que je vous ai prise l’autre jour, fit-il d’un air grave en désignant un volume posé sur la table, – Je vous remercie. |
| – Ах, да; прочли вы эту статью, генерал? Как вам понравилась? Ведь любопытно? – обрадовался князь возможности поскорее начать разговор по-постороннее. | – Ah ! oui, vous avez lu cet article, général ? Comment l’avez-vous trouvé ? C’est curieux, n’est-ce pas ? dit le prince, saisissant avec empressement l’occasion d’engager l’entretien sur un sujet aussi neutre que possible. |
| – Любопытно, пожалуй, но грубо и, конечно, вздорно. Может, и ложь на каждом шагу. | – C’est peut-être curieux, mais maladroitement écrit et certainement absurde. On peut même dire que les mensonges y fourmillent. |
| Генерал говорил с апломбом, и даже немного растягивая слова. | Le général parlait avec autorité, en laissant légèrement traîner la voix. |
| – Ах, это такой простодушный рассказ; рассказ старого солдата-очевидца о пребывании французов в Москве; некоторые вещи прелесть. К тому же всякие записки очевидцев драгоценность, даже кто бы ни был очевидец. Не правда ли? | – Oui, mais c’est un récit si naïf : l’auteur est un vieux soldat qui a été témoin du séjour des Français à Moscou ; certains traits sont charmants. D’ailleurs les mémoires de témoins oculaires sont toujours précieux, quelle que soit la personnalité du narrateur. N’est-ce pas ? |
| – На месте редактора, я бы не напечатал; что же касается вообще до записок очевидцев, то поверят скорее грубому лгуну, но забавнику, чем человеку достойному и заслуженному. Я знаю некоторые записки о двенадцатом годе, которые… Я принял решение, князь; я оставляю этот дом, – дом господина Лебедева. | – À la place du directeur de la revue, je n’aurais pas imprimé cela. Quant aux mémoires de témoins oculaires en général, on accorde plus de crédit à un imposteur grossier mais divertissant qu’à un homme qui a de la valeur et du mérite. Je connais tels mémoires sur l’année 1812 qui… Prince, j’ai pris une résolution : je quitte cette maison, la maison de M. Lébédev. |
| Генерал значительно поглядел на князя. | Le général regarda le prince d’un air solennel. |
| – Вы имеете свою квартиру, в Павловске, у… У дочери вашей… – проговорил князь, не зная что сказать. Он вспомнил, что ведь генерал пришел за советом по чрезвычайному делу, от которого зависит судьба его. | – Vous avez votre logement à Pavlovsk chez… chez votre fille, hasarda ce dernier, ne sachant que dire. Il se rappela à ce moment que le général était venu le consulter sur une affaire extraordinaire dont dépendait son sort. |
| – У моей жены; другими словами, у себя и в доме моей дочери. | – Chez ma femme ; en d’autres termes chez moi et dans la maison de ma fille. |
| – Извините, я… | – Excusez : je… |
| – Я оставляю дом Лебедева потому, милый князь, потому что с этим человеком порвал; порвал вчера вечером, с раскаянием, что не раньше. Я требую уважения, князь, и желаю получать его даже и от тех лиц, которым дарю, так сказать, мое сердце. Князь, я часто дарю мое сердце и почти всегда бываю обманут. Этот человек был недостоин моего подарка. | – Je quitte la maison de Lébédev, mon cher prince, parce que j’ai rompu avec cet homme. J’ai rompu hier soir, en regrettant de ne pas l’avoir fait plus tôt. J’exige le respect, prince, et je désire en recevoir les marques même des personnes auxquelles je donne, pour ainsi dire, mon cœur. Prince, je donne souvent mon cœur et je suis presque toujours trompé. Cet homme était indigne de mon amitié. |
| – В нем много беспорядка, – сдержанно заметил князь, – и некоторые черты… но среди всего этого замечается сердце, хитрый, а иногда и забавный ум. | – Il y a chez lui bien du désordre, remarqua discrètement le prince, – et aussi certains traits… mais malgré tout cela il a du cœur, son esprit est malicieux et quelquefois amusant. |
| Утонченность выражений, почтительный тон видимо польстили генералу, хотя он все еще иногда взглядывал со внезапною недоверчивостью. Но тон князя был так натурален и искренен, что невозможно было усомниться. | Les expressions recherchées du prince et son ton déférent flattèrent le général, bien qu’il y eût encore parfois dans le regard de celui-ci des éclairs de défiance. Mais l’accent du prince étaite si naturel et si sincère que le doute ne pouvait subsister. |
| – Что в нем есть и хорошие качества, – подхватил генерал, – то я первый заявил об этом, чуть не подарив этому индивидууму дружбу мою. Не нуждаюсь же я в его доме и в его гостеприимстве, имея собственное семейство. Я свои пороки не оправдываю; я невоздержен; я пил с ним вино и теперь, может быть, плачу об этом. | Qu’il ait aussi des qualités, reprit le général, j’ai été le premier à le reconnaître quand j’ai été sur le point de donner mon amitié à cet individu. Car je n’ai besoin ni de sa maison, ni de son hospitalité, ayant moi-même une famille. Je ne cherche pas à me disculper de mes défauts ; je suis intempérant ; j’ai bu du vin avec lui et maintenant je déplore peut-être cette erreur. |
| Но ведь не для одного же питья (извините, князь, грубость откровенности в человеке раздраженном), не для одного же питья я связался с ним? Меня именно прельстили, как вы говорите, качества. Но все до известной черты, даже и качества; и если он вдруг, в глаза, имеет дерзость уверять, что в двенадцатом году, еще ребенком, в детстве, он лишился левой своей ноги и похоронил ее на Ваганьковом кладбище, в Москве, то уж это заходит за пределы, являет неуважение, показывает наглость… | Mais ce n’est pas l’unique attrait de la boisson (excusez, prince, la crudité de langage d’un homme ulcéré) qui m’a attaché à lui. J’ai été justement séduit par ces qualités auxquelles vous avez fait allusion. Mais il y a une limite à tout, même aux qualités. Quand il a l’impudence de vous affirmer tout d’un coup qu’en 1812, étant encore enfant, il a perdu sa jambe gauche et l’a inhumée au cimetière de Vagankovo à Moscou, cela passe la mesure et témoigne de son manque de respect, de son insolence. |
| – Может быть, это была только шутка для веселого смеха. | – Peut-être n’était-ce qu’une plaisanterie, une histoire pour faire rire. |
| – Понимаю-с. Невинная ложь для веселого смеха, хотя бы и грубая, не обижает сердца человеческого. Иной и лжет-то, если хотите, из одной только дружбы, чтобы доставить тем удовольствие собеседнику; но если просвечивает неуважение, если именно, может быть, подобным неуважением хотят показать, что тяготятся связью, то человеку благородному остается лишь отвернуться и порвать связь, указав обидчику его настоящее место. | – Je comprends. Une fable innocente, inventée pour faire rire, même si elle est grossière, ne blesse pas le cœur humain. Parfois même on voit des gens mentir par amitié, si vous voulez, pour être agréables à leur interlocuteur. Mais, si on laisse percer un manque de respect et si, par ce manque de respect, on veut vous montrer qu’on en a assez de vous, alors un homme qui a de la dignité n’a plus qu’à se détourner et à briser là, afin de remettre l’offenseur à sa place. |
| Генерал даже покраснел, говоря. | En prononçant ces paroles le général était devenu rouge. |
| – Да Лебедев и не мог быть в двенадцатом году в Москве; он слишком молод для этого; это смешно. | – Mais Lébédev n’a pu être en 1812 à Moscou : il est trop jeune pour cela ; c’est ridicule ! |
| – Во-первых, это; но, положим, он тогда уже мог родиться; но как же уверять в глаза, что французский шассер навел на него пушку и отстрелил ему ногу, так, для забавы; что он ногу эту поднял и отнес домой, потом похоронил ее на Ваганьковском кладбище, и говорит, что поставил над нею памятник, с надписью, с одной стороны: “здесь погребена нога коллежского секретаря Лебедева”, а с другой: “покойся, милый прах, до радостного утра”, и что наконец служит ежегодно по ней панихиду (что уже святотатство) и для этого ежегодно ездит в Москву. | – C’est déjà une raison. Mais admettons qu’il ait été au monde à cette époque. Comment ose-t-il affirmer qu’un chasseur français lui a tiré un coup de canon et lui a emporté la jambe, comme cela, par manière de passe-temps ? que cette jambe, il l’a ramassée et ramenée chez lui, qu’il l’a enterrée au cimetière de Vagankovo et qu’il a placé au-dessus un monument où l’on peut lire d’un côté : « Ci-gît la jambe du secrétaire de collège Lébédev » ; de l’autre : « Repose, chère dépouille, en attendant la résurrection » ? Comment peut-il prétendre que chaque année il fait dire un requiem pour cette jambe (ce qui est déjà un sacrilège) et effectue, à cette occasion, un voyage à Moscou ? |
| В доказательство же зовет в Москву, чтобы показать и могилу, и даже ту самую французскую пушку в Кремле, попавшую в плен; уверяет, что одиннадцатая от ворот, французский фальконет прежнего устройства. | Il m’invite même à l’accompagner dans cette ville pour me montrer la tombe et aussi le canon français, qui est au Kremlin avec les pièces conquises ; c’est, assure-t-il, la onzième pièce en partant de l’entrée, un fauconneau de type désuet. |
| – И при том же ведь у него обе ноги целы, на виду! – засмеялся князь: – уверяю вас, что это невинная шутка; не сердитесь. | – Sans compter qu’il a bien ses deux jambes ! dit en riant le prince. – Je vous assure que c’est une innocente facétie ; il ne faut pas vous fâcher. |
| – Но позвольте же и мне понимать-с; насчет ног на виду, – то это еще, положим, не совсем невероятно; уверяет, что нога Черносвитовская… | – Mais permettez-moi d’avoir aussi mon opinion ; qu’il ait l’air d’avoir deux jambes, cela ne rend pas nécessairement son récit invraisemblable ; il assure qu’il a une jambe artificielle fournie par Tchernosvitov. |
| – Ах да, с Черносвитовскою ногой, говорят, танцевать можно. | – C’est vrai : il paraît qu’on peut danser avec une jambe de Tchernosvitov. |
| – Совершенно знаю-с; Черносвитов, изобретя свою ногу, первым делом тогда забежал ко мне показать. Но Черносвитовская нога изобретена несравненно позже… И к тому же уверяет, что даже покойница жена его, в продолжение всего их брака, не знала, что у него, у мужа ее, деревянная нога. “Если ты, – говорит, когда я заметил ему все нелепости, – если ты в двенадцатом году был у Наполеона в камер-пажах, то и мне позволь похоронить ногу на Ваганьковском”. | – Je le sais de reste, puisque Tchernosvitov, quand il a inventé sa jambe artificielle, est accouru tout de suite pour me la montrer. Mais cette invention est beaucoup plus récente… En outre Lébédev affirme que sa défunte femme n’a jamais su, au cours de leur union, qu’il avait une jambe de bois. Je lui ai fait remarquer toutes les absurdités de cette histoire. Il m’a répliqué : « Si tu prétends avoir été page de la chambre auprès de Napoléon en 1812, permets-moi aussi d’avoir enterré ma jambe au cimetière de Vagankovo. » |
| – А разве вы… – начал-было князь, и смутился. | – Comment, est-ce que… dit le prince, qui s’arrêta interloqué. |
| Генерал посмотрел на князя решительно свысока и чуть не с насмешкой. | Le général eut, lui aussi, l’air un peu troublé, mais il se ressaisit tout de suite et, regardant le prince avec une hauteur où perçait une nuance d’ironie, il lui dit d’une voix persuasive : |
| – Договаривайте, князь, – особенно плавно протянул он, – договаривайте. Яe снисходителен, говорите все: признайтесь, что вам смешна даже мысль видеть пред собой человека в настоящем его унижении и… бесполезности, и в то же время слышать, что этот человек был личным свидетелем… великих событий. Он ничего еще не успел вам… насплетничать? | – Achevez votre pensée, prince, achevez. Je suis indulgent ; dites tout. Avouez-le : il vous semble drôle de voir devant vous un homme tombé à ce degré d’humiliation et… d’inutilité et d’apprendre que cet homme a été personnellement le témoin… de grands événements. Il ne vous a pas encore fait de… cancans ? |
| < < < | > > > |
| Двуязычный текст, подготовленный Akirill.com , размещенные на сайте Akirill.com 17 июня 2022 года. Каждую из книг (на французском или русском языках) можно забрать отдельно и повторно использовать в личных и некоммерческих целях. Они свободны от авторского права. При любом совместном использовании двух книг должно быть указано их происхождение https://www.Akirill.com | Texte bilingue préparé par Akirill.com , déposé sur le site Akirill.com le 17 juin 2022. Chacun des livres (russe ou français) peut être repris séparément et réutilisé à des fins personnelles et non commerciales. Ils sont libres de droits d’auteur. Toute utilisation des deux livres côte à côte doit mentionner leur origine https://www.Akirill.com |
L’Idiot, de Fédor Dostoïevski
| If you liked this page, don’t forget to like and share. Si vous avez aimé cette page, n’oublier pas d’aimer et de partager. |
| Subscribe to not miss anything Abonnez-vous pour ne rien manquer |
| Check out our latest posts |
| Découvrez nos derniers articles |
AKirill, Learn, apprenez, translation, traduction, livres bilingues, bilingual books 